Тихий омут

— Сейчас Вера Алексеевна придет. Она мне два часа должна, я говорю: да ладно, — а она все равно придет. Ну вот, тортик все-таки пригодится. А то ночной смене его оставлять не хотелось бы.

В ночь сегодня заступали две тетки, которые вот уже несколько лет громко и изобретательно соперничали между собой. Главное — на телефоне они были выше всяких похвал, просто виртуозы, которые, кажется, могли все: и ободрить, и утешить, и рассмешить мизантропа, и шизика от суицида отговорить, и убедить наркомана обратиться к врачам… Может быть, они сумели бы ласковыми и сочувственными словами и серийного маньяка довести до явки с повинной, если бы серийные маньяки звонили по телефону доверия. А в жизни тетки были невыносимы. Лаялись между собой по всякому поводу и без всякого повода, а если почему-нибудь эту парочку разделяли — каждая из них тут же кидалась на всех, кто оказывался поблизости. Нет, тортик им оставлять не хотелось.

Тёзка прискакала через несколько минут — веселая, энергичная и голодная, как волк, — с пляжа. Не обратила внимания на розы в банке, откровенно обрадовалась бутербродам, схавала их за пять секунд, еще больше обрадовалась тортику и недрогнувшей рукой раскромсала большим ножом дрожащее желейное сердце. Витальевич смотрел, печально помаргивая глазами. Вера старалась не смотреть. Тёзка накладывала куски желейного сердца себе на тарелку и говорила: «Ка-а-айф…»

— Ребята, а что нынче за праздник-то? — наконец спохватилась тёзка, напившись, наевшись и заметив розы в банке. — Государственный? Что-то я совсем не помню… Или семейный у кого?.. Тоже не помню. Володь, у тебя день рождения ведь недавно был, да? Тогда не знаю. А, знаю! Наверное, женишься! Это типа помолвки, да? То есть, нет, как его… мальчишник!

— Девчатник, — грустно уточнил Витальевич. — Это не я женюсь. Это Вера замуж выходит. Вот и празднуем… Ур-р-р!

— Шутишь, — догадалась тёзка после короткой, но напряженной работы мысли. — Я бы знала. Да и за кого ей замуж выходить?

— За больного, — еще грустнее сказал Витальевич. — За калеку одноногого. Она сама сказала.

— А, это она врет, — тут же успокоилась тёзка. — За больного не выйдет. Один раз чуть не вышла, а потом смотрит — больной! И не вышла. У детей должен быть совершенно здоровый отец. Правильно я говорю, Вер?

— М-м-м… — сказала Вера, внимательно глядя на кусок торта. Это означало: «Да ты трепло, подруга. Если ты мне кости перемываешь в моем же присутствии, что тогда можешь за спиной сказать?»

Тёзка, конечно, все поняла совершенно правильно и испугалась. И изо всех сил принялась исправлять ошибку:

— А я всю жизнь только за больных и выхожу! Как проклятье, какое! Главное — сначала здоровенький вроде, а потом смотришь — крыша-то совершенно на боку! И каждый раз думаю: как же я вовремя не заметила? Наверное, у меня тоже с головой что-то не так… Ладно, хоть мелкая здоровая получилась. Да, Вер? Тьфу-тьфу-тьфу.

— М-м, — согласилась Вера. Что означало: «Мелкая здоровая, тьфу-тьфу-тьфу, и я тебя прощаю, но голову тебе проверить все-таки следует».

— Надо бы мне к психиатру сходить, — тут же вслух согласилась с ней тёзка. — Или лучше к экстрасенсу? Может, меня сглазил кто?

— Ур-р-р, — сказал Витальевич.

— Совсем свихнулась, — сердито буркнула Вера. Что означало то, что означало, а помимо и: «Ну хватит уже, не старайся, я же сказала, что прощаю тебя».

— Ой, ребята, ка-а-айф! — с облегчением пропела тёзка, мечтательно присматриваясь к следующему куску торта. — Ой, как я попра-а-авлюсь… О! Вспомнила! Сейчас я вам анекдот…

За ширмой тренькнул телефон. Очень кстати. Вера поднялась и торопливо отправилась на свое рабочее место. Она иногда просто боялась тёзкиных медицинских анекдотов. Да еще при посторонних. Ну, да, так и есть: «Приходит пациент к психиатру…» Вера сняла трубку и сказала психотерапевтическим голосом:

— Алло, говорите, вас слушают…

— Вера! То есть Вера Алексеевна! Добрый день… Это я, Сотников. Константин Дмитриевич. Вы вчера сказали, чтобы я после обеда позвонил. Вот я звоню. Я не рано, нет?

Кажется, господин Сотников волнуется. Это интересно.

— Вы очень во время, — заверила она бодро. — Даже можно сказать — кстати!

За ширмой Витальевич говорил: «Ур-р-р».

— Правда? — обрадовался и заметно успокоился господин Сотников. — Ты… вы обдумали мое предложение? Нам встретиться надо, я правильно понимаю? Вера, если у тебя сомнения какие, так ты с юристом можешь… Я и его работу оплачу, ты об этом не думай! Ну, это при встрече…