Тихий берег Лебяжьего, или Приключения загольного бека<br />(Повесть)

В тот день беком-защитником у меня был Юрка. Я все отмахивал его руками, чтобы не заслонял нападающих, а он как только отобьет мяч, подходил ко мне, подмигивал и напевал какую-то дурацкую песенку:

— Ра-аз-бой-ники живут в лесу. Да-а. Ра-аз-бой-ники живут в лесу…

Под самый конец игры, когда счет долго держался 9:9, мяч пошел на корнер[5]. Это опасно! Игроки и зрители волновались. Наточка засвистела, закричала (опять у нее полипы разыгрались): «Торнэ!» Это значит корнер.

Все скопились на моей площадке. Юра встал у штанги. Подавал Ванька Моряк. Он ударил высоко, перекинул мяч через всех игроков на другой край. Там оказался один Мишка близко от гола. Он страшно разволновался, знал, что самому не забить, решил придержать, подождать своих, и лег пузом на мяч. Подбежал Юрка. Ногами бить нельзя: больно, он взял да и сел на Мишку и стал выдавливать мяч. Мишке стало душно и он укусил Юрку — он всегда кусается. Наточка засвистела: «Пэнальте!» — и показала на мои ворота. Поднялся страшный спор. От своих ворот прибежал Алька и схватился с Юркой — они капитаны. Юрка доказывал, что пендель[6] надо давать за укус и в другие ворота или удалить Мишку с поля, а не за фол[7]. Алька не соглашался, говорил, что пусть укус, но на чужой площадке, а Юрка сфолил на своей: задержал нападающего.

Наточка все свистела, свистела и считала, не обращая ни на кого внимания, одиннадцать шагов. Девчонки с бревен кричали, что с рефери не спорят. Пришлось уступить. Когда Наточка отсчитала шаги, Алька заорал, что она далеко ставит мяч, что у нее слишком длинные ноги. Юрка не соглашался, говорил, что ничуть не длинные, просто костлявые и тонкие, и так кажется.

Пенальти бил Володя Буцефалушка из Лоцманского. У него страшно сильный удар. Я прыгал в воротах, конечно, не знал, куда пойдет мяч: увидеть невозможно, и решил заранее кинуться в левый угол. Мяч попал мне прямо в живот, страшно больно, но я схватил его и не выпустил, лежал и икал.

Юрка подошел ко мне, сказал: «Молодца!» — взял мяч, чтобы подать в поле, и запел свою песню про разбойников и лес.

После игры — получилось все-таки 12:12, ничья, — мы пошли купаться на речку. Юрка раздевался рядом со мной и вдруг наклонился к самому уху:

— Серый! Ты мне нужен, только молчи. Приготовь с вечера удочки и накопай червей.

Я знал, что Юрка страшно не любит копать червей, и все-таки удивился. Он не обратил на это внимания и, вместо того чтобы растолковать, в чем дело, опять подмигнул и сказал:

— Крупную рыбу ловят на заре.

Разбойничья тропа

Я спал. Кто-то тронул меня за голову. Было совсем темно. Я хотел заорать, но услышал голос Юрки:

— Тише! Тише! Муську разбудишь. Одевайся.

Мы вылезли через окно, взяли у черного крыльца удочки, червей и пошли в поле. Долго шли по дороге, потом Юрка свернул, и мы вышли на речку у Заячьего мыса. Ночь была звездной, узкий месяц смешно сидел на верхушке елки на той стороне речки. Правда, в стороне моря уже светилась оранжевая полоска зари. Мы размотали удочки, насадили червей и забросили. Светлые поплавки замерли в черной-черной воде. На нашей стороне было некошено, пришлось сесть прямо в мокрую от росы траву. Клева никакого. Я только что хотел сказать Юрке, что ну его со всей ловлей, что я совсем замерз, но туман пожелтел, раскиселился и на той стороне речки показался великан — человек ростом с высокое дерево. Юрка шепнул:

— Видишь? Молчи! Не шевелись!

Я выпустил из рук удилище. Позади великана появился другой, чуть пониже. Туман на глазах прозрачнел, пробился луч солнца, у великана отвалилась голова и на той стороне реки, на тропинке, оказались два человека. Впереди шел высокий, чернобородый, на нем черный жилет, а на голове такой же картуз, как у Егора-торговца. За ним в одной рубашке и босиком шел парень. Рыжие вихры выбивались из-под кепки, на спине горбился мешок.

Туман исчез. Парень повернулся к нам, и я его узнал. Это был Ванька прачкин, которого бабушка почему-то называет каторжным. На самом деле он самый обыкновенный мальчик. Мы с ним играли два лета, он веселый, только сильно веснушчатый и хитроглазый. Он смотрел в нашу с Юркой сторону, споткнулся, выронил ношу, и она покатилась под откос. Чернобородый кинулся, схватил мешок у самой воды. Ванька вскочил и опять посмотрел в нашу сторону. Чернобородый тоже посмотрел, заметил нас с Юркой, нагнулся к блестящему от росы голенищу, вынул страшный нож и погрозил. Я испугался. Между нами и теми двумя была только речка. Узкая, и перейти ее просто, мы тут не раз купались — вода только под мышки. Юрка встал. Молчал и держал в руках удочку. Чернобородый подошел к Ваньке, сильно ударил по затылку и кинул ему мешок. Я бросился бежать. Юрка догнал меня на половине дороги к дому. За удочками мы ходили днем, и все равно мне было еще немного страшно.

По следам разбойников