Тихая сельская жизнь

– Пугаться к лицу моей тетушке. А этот человек – военный. Он солдат. И уже насмотрелся на своем веку. Видел всякое. Сам ведь в этом признался.

– Может, все так и есть. Но согласитесь: есть разница, когда гибнут ребята на поле боя и вдобавок во вражеской форме – и когда происходит убийство в тихой английской деревеньке, да еще под крышей дома, куда тебя пригласили погостить.

– Конечно, леди. Вы тысячу раз правы. Надо мне быть сдержаннее. Но этот тип все равно тупоголовый осел.

– Все верно, осел, каких поискать, спорить не приходится. И вообще он из каменного века. Реликт. Но мы должны делать скидку на то, что у него, по-видимому, слишком романтичное представление о доброй старой Англии. И это представление вдруг разлетелось вдребезги.

– Допускаю такое, – с отсутствующим видом согласился инспектор, снова что-то записывая в свой блокнот.

В двери постучали, и вошел Дженкинс с подносом, на котором были кофе, сэндвичи и песочное печенье.

– Ваш ланч, леди, – объявил он, напрочь игнорируя инспектора. – Миссис Браун подумала, что вам захочется отведать печенья.

– Она весьма догадлива и предусмотрительна, Дженкинс, – ответила леди Хардкасл. – Спасибо ей от всех нас.

– Да, леди. Что-нибудь еще?

– Нет, Дженкинс, благодарю.

– Хорошо, леди, – с легким поклоном ответил дворецкий. И вышел так же тихо и незаметно, как и вошел.

Похоже, инспектор Сандерленд готов был изречь очередную тираду, но решил сдержаться и ограничился тем, что просто налил себе кофе.

– Прошу вас, – вызвалась я. – Позвольте мне.

– Конечно, мисс. Если вы настаиваете.

– Благодарю вас, инспектор, – ответила я ему и налила кофе и ему, и моей хозяйке. – Я просто делаю что должна.

– Не переигрывайте, Армстронг, – бросила леди Хардкасл. – Себе тоже налейте.

Я сделала книксен.

– Благодарю вас, госпожа. Вы так добры к своей бедной служанке. Очень добры и щедры. Я того не заслуживаю, госпожа, право, не заслуживаю.

– Вы репетируете оперетту? – осведомился полицейский.

– Нет, инспектор. Мы просто добрые друзья, – разъяснила ему леди и жестом велела мне присесть.

– Итак, ничего нового для себя мы нынче не узнали, – подытожил Сандерленд, не отрывая сосредоточенного взгляда от своего блокнота.

– Я бы не стала так утверждать, инспектор, – не согласилась леди Хардкасл. – Думаю, нам все же удалось заглянуть в душу этому человеку.

Поднявшись, она подошла к доске и что-то пометила на ней.

– Удалось понять, что он осел и тупица? Это вы имели в виду? Верно, здесь мы все точно установили.

Полисмен захлопнул блокнот и принялся за кофе и сэндвичи.

– Извините, а что это за доска? Зачем вы ее сюда приволокли?

– Это моя «доска расследований», инспектор. В свое время я изучала естественные науки в Кембридже, и в тамошних кругах в порядке вещей тут же записать на доске какую-то заслуживающую внимания мысль. Так, чтобы каждому были видны и твои соображения, и огрехи. Вот и привыкла к доске, как к верному помощнику, и решила использовать ее в расследовании нынешнего преступления.

– Мне казалось, женщин к Кембриджу и близко не подпускают, – недоуменно посмотрел на леди Сандерленд.

– Как видите, допускают, инспектор. И Гертон просто великолепный колледж – жаль только, что там женщинам не дают степеней.

– Понятно. А что вы подразумеваете под «своим расследованием»? Вам уже приходилось заниматься подобными вещами?

– Совсем недавно. Мы… просто мы… проявили интерес к делу Пикеринга.

– Вы вмешались в ход расследования по делу Пикеринга?

– Я бы не стала называть это вмешательством в ход расследования, – парировала леди Хардкасл.

– Но тем не менее вы недовольны работой полиции.

– Это совсем не так, инспектор. Всем и каждому ясно, что работы у вас по горло, и мы просто подумали…

– Вы подумали, что у вас получится лучше потому, что вы сочиняете детективные романы и считаете официальную инстанцию – полицию – скопищем олухов.

Моя госпожа рассмеялась.

– Ну, не совсем уж олухов. Хотя согласитесь, вы были чуточку отвлечены, беседуя с нами. И нам доподлинно известно, что вы не все узнали от Джо Арнольда в «Собаке и утке».

Сандерленд нахмурился.

– Вас это не касается, – отрезал он после минутного колебания. – Но раз уж вы считаете себя сочинительницей разных криминальных историй, то, вероятно, стоит ввести вас в курс дела насчет некоторых вещей, которые позволят куда аккуратнее выполнять свою работу. Нет, я не завершил расследования по тому делу. Нет, я абсолютно не уверен, что убийца – Билл Ловелл, хотя не сомневаюсь, что и у него рыльце в пушку. Посему посидеть пару деньков в камере пошло ему только на пользу…

– То есть его выпустили?