Тихая гавань

– Да непролазное оно, – просто ответил лесник. – Ни единой тропки нет. Сунешься – засосет с головой... Но почему ты не рассказал о случившемся мне?! – вдруг воскликнул он. – А я-то гадал, КТО спаситель моей деточки?! Кому в ноги поклониться?!

– Мы с вами не виделись с утра, – высвободившись из объятий, напомнил я. – Да и хвастаться здесь нечем. Дать по мордасам двум ублюдкам – невелика заслуга. А главное – я их упустил тогда. Не сумел ни «спеленать», ни уничтожить. За подобные проколы наше начальство шкуру спускает. Без наркоза!

– Ты в КГБ служишь? – в упор спросил дядя Вася.

– В ФСБ, – поправил я.

– Не суть важно!

Я собрался возразить, но не успел. Послышался приближающийся треск мотоциклетного мотора, скрип отворяемой калитки, тяжелые шаги, и перед нами появился капитан Селиванов собственной персоной – хмурый, насупленный, с табельным «макаровым» в руке. Помятая, небритая физиономия участкового абсолютно не гармонировала с новеньким парадным мундиром. В красных слезящихся глазах читалась откровенная неприязнь.

– Вот ваши «оборотни», – не дав ему рта раскрыть, объявил я, указывая на покойников. – Забирайте, оформляйте, составляйте протокол. Но одно условие – для переноски тел подыскивайте в помощь какого-нибудь забулдыгу. Мне к этой падали прикасаться западло...

Глава III 11 мая 2004 года. 13 часов 40 минут

Накрытый вышитой скатертью стол ломился от угощений. Наваристый борщ, жареный поросенок, холодец. Домашние: сыр, масло, сметана, различные соленья, салаты, пирожки и т.д. и т.п. В центре – литровая бутыль с настоянной на смородине водкой. Рядом – запотевший глиняный ковш с ледяным квасом из погреба. Выпив сто граммов для аппетита, я с удовольствием наворачивал за обе щеки. Вместе со мной сидели: дядя Вася, его дочь Татьяна, зять Михаил и упоминавшаяся внучка Оля – очаровательное создание с сияющими ярко-синими глазами. Она уже полностью оправилась от пережитого кошмара и выглядела потрясающе: настоящая юная принцесса, выросшая на лоне природы и совершенно не испорченная городской скверной. Ее родители мне тоже понравились. Милые, добродушные, приветливые люди. (Вчера я не успел с ними познакомиться, а доведя рыдающую Олю до дома, сразу заспешил к участковому.)

Взрослые ели мало (в основном мне подкладывали), а девочка вовсе к еде не притрагивалась и только смотрела на меня с собачьей преданностью.

– У-у-ф! – насытившись, выдохнул я, поглаживая туго набитый живот. – Спасибо, накормили! Давно такой вкуснятины не пробовал!

– Может, выпьете еще? – спросила Татьяна – цветущая женщина лет тридцати пяти.

– Пока не хочется, – вежливо отказался я. – А вот покурить не мешало бы.

– Оля, пепельницу! – скомандовал Михаил.

– Давайте лучше в сад, – предложил я. – Погода сегодня больно хорошая.

– Желание гостя закон, – улыбнулся дядя Вася, первым вставая из-за стола....

Вместе с ним и с Михаилом мы вышли из дома (женщины остались в комнате) и устроились на лавочке, под старой раскидистой яблоней. Прикурив сигарету, я глубоко затянулся и выпустил дым, стараясь соорудить в воздухе колечко. Но не получилось.

– Ты хотел о чем-то поговорить? – спросил догадливый лесник.

– Верно, – подтвердил я. – Расскажите мне о народных поверьях, связанных с колдунами Максимовыми, утопленными жителями деревни в начале XIX века.

– Поверьях? – удивился Михаил.

– Ну да. О том, как они в образе волков без малого двести лет набрасываются на местных девушек.

– А-а-а-а! Ты небось участкового наслушался, – протянул дядя Вася. – Сережка краснобай известный и вдобавок буквально помешан на краеведении и народном фольклоре. У него весь дом забит под завязку соответствующей литературой. Что же касается братьев Максимовых... Гм! И впрямь были такие. Бабка покойница, помню, сказывала. О выродках этих.

– Чуть подробнее, пожалуйста! – попросил я.