Тигриный лог

— Пугают?! — чуть не захохотала я, но сдержалась. — Да они слабее тебя в сотни раз. Что они тебе сделают? — Лео замолчал. Он, надо признать, разболтался и превзошел себя, прыгнул выше головы. Столько со мной обсудить! Но теперь заряд кончился, и он уткнулся лицом вниз. Я сползла с подушки, положив её на место. Как жаль, что я ничего о нем не знаю, поэтому вечно касаюсь чего-то, что заставляет его уходить в себя. Лео взял полотенце и опустил его в тазик, принявшись выжимать, чтобы вернуть на мою голову. Воспользовавшись моментом, я хитро прищурила глаза, наблюдая за опустившимися в холодную воду руками. — Потрогай сначала мой лоб, — я затрепетала, не зная, пошлет он меня, что было невообразимо, в принципе, или исполнит то, на что я намекала? Подержав полотенце в пальцах, Лео загнано поозирался по сторонам и, отправив его плавать в тазу, оперся ладонью о кровать, склонившись надо мной. Я услышала, как бешено застучало моё сердце. Чего это оно? Лео навис надо мной в каких-то сантиметрах. Перестав дышать, он смотрел на меня сверху вниз, как охотник, не решившийся убить в лесу Белоснежку. — Дети тебя не пугают? — шепотом спросила я. В глазах Лео треснул лёд. Губы дрогнули. — Представь, что я маленький ребенок. Родители всегда целуют детей перед сном в лоб. Ясно? — убедительно поведала я. Перекинув по другую сторону от меня вторую руку, Лео стал сгибать обе в локтях, опускаясь. Меня обуяла дрожь, но уже не от простуды. Я силилась не закрыть веки. Я не хочу пропустить такой момент! Веки закрыл Лео и в тот же миг его уста приникли к моему лбу. Затаив дыхание, я вдруг поняла, что хочу протянуть руки и обнять его. Это что за фантазия горячечной больной? Лео отстранился обратно, посмотрев на меня.

— Он горячий, — изрек он и дернул головой к выходу. Я проследила за его движением и обнаружила в дверях Джина. Приехали. Мы тут это… в дочки-матери играем. В больницу. Ветеринарную. Джин!

— Я узнал, что ты заболел, Хо. — осторожно произнес растерявшийся парень. Я ведь не говорила ему, что Лео в курсе, кто я! Но теперь это очевидно, не так ли? Или теперь Джин начнёт бегать с криками "гомосек", только уже за Лео? Беспощадный мужской мир.

— Да, я простыл, — словно оправдываясь за своё состояние, пошевелилась я.

— Нужно что-нибудь? — обратился он к Лео. Привратник встал ко мне спиной, и я не видела его лица, но стойка его была грозная. — Я мог бы присмотреть за ним, если хочешь…

— Не нужно. Я справляюсь. — отрезал Лео.

— А как же ворота?

— В сторожке ночует мастер Хан, — спасибо, Хенсок, что не отправил того врачевать меня! Однако, он заменил САМИМ ХАНОМ привратника, чтобы Лео посидел со мной? Высоко же настоятель ценит возможную пользу от Лео для общества, если идёт на такое.

— Всё в порядке, Джин, спасибо, — деланно слабеющим голосом поблагодарила его я. Чувствую, когда я встану на ноги, мне придётся объяснить, что за поцелуйчики у меня с Саб-Зиро. И если бы всамделишно! А то так… притянуто за уши в познавательных целях.

— Что ж, я зайду проведать с утра, — сообщил Джин и, поклонившись, вышел прочь. На его лице заиграла не обида, но самая что ни на есть ревность! Эй, юноша, буддистским монахам разве позволительно это чувство? Не сомневаюсь, ревновать он тоже не хочет, как и всё прочее, перечисленное мне как-то возле печки. Но как приятно осознавать, что я настолько не безразлична хоть кому-то! Я покосилась на Лео. Тот непроницаемо развернулся ко мне. Он-то мне по шее дал, чтобы не целовала Джина, а его застали за тем, что он сам же меня чмокнул. Нет в жизни справедливости, и побеждает, как обычно, сильнейший.

17 и 18 сентября

Розоватое солнце проникло в небольшое оконце моей спальни. Мне легче дышалось и самочувствие заметно улучшилось. Всё-таки сон — одно из самых действенных исцеляющих средств. Лео сидел на стуле, всё том же и всё так же, не спал и ждал моего пробуждения. Я слабо улыбнулась ему.

— Тебе лучше? — поинтересовался он своим голосом, именно сейчас вдвойне уместным. Прозвучи грубый мужской бас, я бы посчитала его испортившим всю прелесть невесомости раннего часа. Но слова, произнесенные этой знакомой высотой мягко вылились на слух.

— Да, значительно. — подтвердила я и парень поднялся. Быстро дотянувшись до моего лба ладонью, он пощупал его.

— Температуры почти не осталось. Я отойду ненадолго, хорошо? — попросил он у меня разрешения. Это же надо! Лео, ну до чего ты безвольный. Неправильно всё это. Нельзя подавлять в людях желания настолько, чтобы они становились исполнителями. При этом ведь он не перестал чувствовать и желать, я уверена. Но вопреки себе он делает всё, что ему велит Хенсок. И если ему прикажут покинуть монастырь, то он и это сделает, но жить вне его не сможет. Я кивнула ему, разрешив оставить меня на некоторое время. Ночная бурная деятельность оставила во мне след приставучего стыда. Зачем я так нахальничала с Лео? При свете дня многие вещи, без задних мыслей совершаемые по ночам, кажутся какими-то не такими, требующими забыть их поскорее.