Тигриный лог

— Но отсюда же потрясающий вид, правда? — спросила я у Кидо, якобы ища подтверждения. Он скупо кивнул и, уставившись на луну, скромно улыбнулся. Я незаметно опустила руку и пожала ладонь Сандо. Он едва не выдал меня, дернувшись, но остановился. — Спасибо! — губами поблагодарила я, не произнеся этого голосом. Вечно недовольный собой, парень отвернулся к открывающейся панораме. Он внял моей просьбе. Он пришел, присоединился к нам. Он позаботится о младших и неопытных. Я знала, теперь знала, что так он и сделает. Я могу уходить со спокойной душой. Мне есть на кого оставить своих "питомцев".

— А вот и перевалило за полночь! — указал Ви на какую-то звезду, научившись ориентироваться по ним. Я посмотрела на неё, въявь ощутив, как наступил ноябрь. Подкрался, выталкивая часы и минуты моего пребывания здесь. Но те две недели, что оставались, я знала, будут спокойными и радостными. В месте, где я нашла друзей, самых лучших, о каких можно мечтать, преданных и достойных. В месте, где я нашла первую любовь, полюбила мужчину, равных которому вряд ли смогу найти. Я посмотрела на Каясан, возвышавшуюся по левое плечо от меня черным угловатым силуэтом. Ты узнала все мои секреты, гора, которую было всегда видно из моего домашнего окна, но твои я никому не расскажу, будь спокойна. Я так мечтала убраться от тебя подальше, чтобы не видеть больше, чтобы изменить жизнь, сделать её шумной, интересной, в каком-нибудь мегаполисе… не знаю, может быть, когда выйду отсюда, к тому всё и придёт, но сейчас я поняла, насколько ошибалась в своих желаниях, насколько не ценила по-настоящему бесценное. Прости меня, Каясан, что была к тебе несправедлива. И спасибо за то, что подарила мне эти два месяца. Я никогда их не забуду.

Примечание к части следующая глава последняя

15 ноября

Вчера… ещё вчера у меня было завтра. А сегодня нет ничего, кроме того, что передо мной, прямо сейчас, ускользает, мчится, растворяется, а мне даже схватить его не за что. Настоящее, которое так пугало, когда было будущим, а теперь перепрыгивало в прошлое. Пятнадцать дней пролетели, как один, и тем быстрее они неслись, чем больше мне хотелось упираться пятками в землю, чтобы как-то закрепиться, остановиться, удержать. Но разве возможно удержать нечто подобное? Я пыталась не думать о том, что вот-вот, ещё немного — и всё, потому что это приносило мучения. Но лучше бы было постоянно думать о том, что рано или поздно всё кончится, чем встретить этот момент — последний. Последнее присутствие в раю. Так ли себя чувствовали Адам и Ева, изгнанные из Эдема? Но они уходили за проступок, а я за собой никакой вины не чувствовала. То, что запрещалось, как могла, я не допускала. И да, я уходила не одна, со своим Адамом, и это успокаивало меня до такой степени, что я почти ни о чем не жалела. Если бы я осталась тут насовсем, как долго бы оставалось ощущение рая? Оно бы иссякло к весне, к лету, как максимум. Тигриный лог прекрасен со своими запретами и строгостями (которыми можно умудриться пренебречь или обратить их в нечто совершенно неожиданное), но жить в них всю жизнь — очень тяжело. Тем более молодой девушке. Я бы с годами старалась соответствовать и нарушать всё меньше, ожесточилась, стала бы хладнокровнее. И всё превратилось бы во что-то другое… обитание здесь стало бы лодкой, которую я бы подталкивала к какой-то цели, гребла изо всех сил, озираясь в поиске чего-то более интересного, разнообразного, а так, зная о конечной остановке, я целью имела само пребывание здесь. Всё было идеально. А ещё… раем это было потому, что таковым считал монастырь Лео. Без Лео нет мне рая на Каясан. Всё складывается, как надо.

Так сказала себе я, складывая рюкзак. Всё уже было в нем, и, завершив свой последний обед и помыв посуду, я пришла в комнату, завершить сборы. Накануне, во время ужина, я попросила минуту внимания и, при всех, четко и окончательно призналась, что я девушка. Мало кто ещё не знал об этом, и даже на лице мастера Ли я не увидела изумления. Все страхи, подозрения, опаски, с чем я пришла сюда и жила продолжительное время, всё не оправдалось и осталось в прошлом. Ни один молодой человек не причинил мне вреда. Джеро подошел и извинился за тот свой самый первый удар, за то, что все тренировки после этого не пытался быть мягче и осторожнее. Я заверила его, что всё так и должно было быть, что всё в порядке, ведь он не знал, но он всё равно почувствовал себя неуютно. Завалить Сандо мне так ни разу и не пришлось, но за день до дня ухода, утром, на разминке, он предложил мне поддаться, чтобы я не терзалась оставшуюся жизнь от того, что не смогла его побороть.

— Нет уж, когда-нибудь я всё равно это сделаю, — не согласилась я на поддавки.

— Ты думаешь, что мы ещё встретимся? — стрельнул черной бровью Сандо.

— Вообще-то, ты всё ещё мой должник, — заявила я, протянув руку, чтобы он помог мне подняться. С улыбкой, он поставил меня на ноги и похлопал по плечу.