Тигр

У страха, как правило, есть материальное воплощение. Здесь же, на фоне льдов и снегов, сковавших Тахало, была только сломанная рама — без картины внутри. Если бы не другие признаки разыгравшейся трагедии, можно было бы подумать, что эти вещи попросту кто-то бросил — как будто год или два назад некий охотник пришел к реке искупаться, оставил одежду на пригорке и по каким-то причинам не вернулся за ней. Время, погода, дикие звери — неудивительно, что она истрепалась и сгнила, превратившись в кучу тряпья… Но эту одежду всего несколько дней назад носил человек, который внезапно просто перестал существовать.

Лишить человека жизни — это одно, но стереть его с лица земли — совсем другое. Последнее сделать гораздо труднее, и тем не менее тигру это в полной мере удалось. Его жертва попросту утратила плотскую оболочку. В тот день стало очевидно, что человеческое тело, священный сосуд души, в тайге ничем не отличается от оленя или дикого кабана, оно не более чем потенциальная добыча. В мощных челюстях тигра оно практически ничего не весит и, как показал случай с Андреем Почепней, является весьма эфемерной субстанцией. Поневоле задаешься вопросом из области метафизики: когда тело проходит через нутро зверя, а его компоненты усваиваются и становятся частью этого зверя, что происходит с душой съеденного? Люди погибают от ураганов, наводнений, извержений вулканов, но это все происходит по воле стихии, которая не выбирает своих жертв и уж точно не поглощает их в гастрономическом смысле. Немногим довелось, как Трушу и его пятерым спутникам, наблюдать столь ошеломляющие доказательства человеческой способности к полному перевоплощению под действием могущественной силы природы. В этом отношении тигры и их высокоразвитая родня занимают некую странную промежуточную позицию где-то между человеком и природными катаклизмами. При определенных обстоятельствах тигр производит такой же эффект, как долгое созерцание ночного неба, — заставляет вас почувствовать себя ничтожно малой величиной.

Рассмотрев внимательно манжеты и воротники всех слоев обмундирования Почепни, мужчины убедились, что после того, как винтовка дала осечку, Андрей попытался защититься от тигра левой рукой. Но зверь был гораздо сильнее и, произведя серию молниеносных обманных движений, схватил юношу за запястье и перекусил его, а затем вновь бросился на жертву. Изодранный в клочья воротник Андрея указывал на то, что дальнейшее происходило без борьбы.

Мужчины работали, словно врачи скорой помощи на месте аварии, и видеокамера методично и беспристрастно фиксировала все происходящее. «Тигр сорвал с жертвы всю одежду, — слышен на записи тихий голос Труша, — проявив незаурядную сноровку». Разорванные по швам сапоги были самодельными — не меняющиеся на протяжении веков таежные валенки, позволявшие ступать мягко и бесшумно, как тигр. Но как бы ни старался человек остаться незамеченным, ничто не скроет его от охотника, который сам неуловим, точно призрак.

К тому времени, когда Андрей поравнялся с хижиной Цепалева, все органы чувств тигра напряглись до предела. Он пристально следил за своей потенциальной жертвой, приковав к ней напряженный, словно натянутая струна, взгляд. На охоте, как и во время любовного акта, на определенном этапе наступает момент, когда все посторонние факторы временно перестают существовать. Это своего рода ритуал абсолютной сосредоточенности — либо на жизни, либо на смерти.

И хотя смерть уже дышала ему в лицо, Андрей о ней совершенно не думал. Не исключено, что, когда расстояние между ним и тигром сократилось до предела, в последнюю секунду он смутно ощутил опасность: возможно, раздался тревожный птичий крик, или же он просто остановился, чтобы осмотреться. Впрочем, судя по его следу, ничто не вызвало в нем неуверенности. Между тем тигр весь подобрался, предвкушая грядущее каждой клеточкой своего тела: взгляд прикован к жертве, лапы, чуть присогнутые и расставленные таким образом, чтобы компенсировать малейшую неровность поверхности, готовятся запустить тело в полет, как торпеду, а хвост напряжен и нетерпеливо подергивается, будто наэлектризованный. Когда жертва оказалась совсем близко, тигриный рык разнесся по лесу словно голос разгневанного божества.