Тигр

Обычно он зажимает фильтр зубами и разговаривает, не выпуская сигареты изо рта, так что клубы дыма выглядят естественным сопровождением его зычного голоса, от которого, кажется, вибрируют стекла в доме. Усатый, с внимательным цепким взглядом, Горунов поразительно напоминает охотника на тигров Юрия Янковского — не только внешне, но и по характеру: он абсолютно непринужденно (и без малейшего физического усилия) втаскивает совершенно незнакомого человека в дом, потому что здороваться через порог считается плохой приметой. Карта, побывав в его руках, пестрит отметками карандаша, а местами оказывается и вовсе проткнутой насквозь.

В общем-то никто не сомневался, что Марков и Почепня стали жертвами одного и того же тигра, однако, для того чтобы уверенность объявить фактом, требовались доказательства. Получение этих доказательств входило в задачи экспедиции. Заодно те, кто подключился к расследованию на более поздней стадии, могли получить представление о размерах зверя и понять, куда он направляется. Каждый член отряда был опытным охотником, день для охоты выдался отличный, и все находились в приподнятом настроении. Они россыпью шагали по руслу реки, и создавалось впечатление, что все эти люди, волею судьбы собравшиеся вместе из разных уголков страны, нашли в тайге свое истинное призвание. Каждый из них был тесно связан с лесом по долгу службы, и сейчас их охватило радостное возбуждение — как у ездовых собак, впрягаемых в сани. Шагая по земле Арсеньева и Янковского, они приняли брошенный им вызов и были готовы доказать свой профессионализм. В конце концов, именно ради этого когда-то и приехали на Дальний Восток они сами или их родители. Заметив, что Труш ведет съемку, они оживились и начали шутить. «Черт, как жаль, что я оставил дома свои золотые эполеты!» — воскликнул один. «Раньше надо было думать, дурья башка, — отозвался другой, — а теперь все, поезд ушел».

Юрий Труш, приникший к видоискателю видеокамеры, ощущал бремя возложенной на них задачи особенно остро — не только потому, что был предводителем этого маленького отряда, а еще и потому, что за исключением Саши Лазуренко он был единственным из присутствующих, кто предельно ясно представлял себе, что тигр может сотворить с человеком. Впрочем, остальным вскоре предстояло тоже это понять. Едва они прибыли на место трагедии, общий настрой моментально стал серьезным. Все сразу догадались, что означает куча светлого, без следов шерсти помета, оставленная на льду, словно предостережение. Не было сомнений и в том, кому принадлежали неровные следы, — здесь прошел тот же самый хромой тигр. Инспекторы тщательно осматривали окрестности, словно криминалисты — место преступления; Труш призвал всех внимательно отнестись к каждой мелочи. У этих шестерых за плечами было двести лет охотничьего опыта на всех, преимущественно в местах, где обитают тигры, но никому из них раньше не доводилось видеть ничего подобного. Осторожно ступая, разговаривая шепотом, они проследовали по отпечаткам лап до растерзанного цепалевского матраса, пропитанного кровью и усыпанного тигриной шерстью.

Они вчитывались в Белую книгу, и последние секунды жизни Андрея Почепни вставали у них перед глазами, словно рассказанные и тигром, и человеком: зверь шел с востока, со стороны лагеря дорожников, затем остановился, не то почуяв, не то услышав приближение Почепни. Поняв, что юноша собирается идти вниз по реке — возможно, унюхав запах приманки в его капканах, — тигр повернул на юг и пошел параллельно предполагаемому курсу Почепни, на достаточном отдалении от реки, чтобы человек не мог заметить его следы. Затем сделал круг по лесу, чтобы совсем скрыть свое присутствие, и вышел к реке впереди — классический маневр охотника, выслеживающего добычу. Тут тигр заметил хижину Цепалева. Обшарив и разгромив ее, как до того хижину Маркова и туалет в лагере дорожников, тигр нашел удобное, хотя и до странности приметное место и, развалившись на матрасе, принялся ждать неизбежного.

Стоя возле лежанки тигра под могучим кедром, легко понять, почему Михаил Дункай верит, будто тигры умеют читать наши мысли и воздействовать на наше сознание. Следы Андрея Почепни выглядели так, словно зверь держал его на поводке, притягивал к себе. Теорию разума принято рассматривать в контексте человеческих взаимоотношений, но в определенной мере она свойственна и тиграм. Их теория разума не столь изощренна, как наша, но большего им и не требуется. Тигру хватило ума просчитать ситуацию на несколько ходов вперед и добиться, чтобы Андрей Почепня, куда более развитое живое существо, преподнес ему себя практически на блюдечке.