Тигр в лабиринте

«Ох, батюшки, батюшки! « — завопил он, видно, решив, что мы намеревались украсть ключ от главного входа во дворец. Это был ключ в форме цветка с шестнадцатью бороздками, поворачивая который следовало прилагать строго определенное усилие, дабы открыть замок, и такой ключ, равно как и замок, был большой редкостью. Нас схватили и потащили в суд. Однако, поскольку Лу Красные Губы забрал телегу и козла, не осталось никаких улик. Скряге Шэню оставалось лишь сыпать проклятиями, но проблема заключалась не в нем. А в том, что у нас не оставалось денег, чтобы заплатить штраф за нарушение спокойствия, а за неуплату штрафа наказанием здесь служила смерть.

— О, горе! — причитал Ключник-Кролик. — О, горе! Из-за меня отрубят голову моему дражайшему другу и самому щедрому покровителю моей жены! О, горе!!!

Однако он нашел свои плюсы и в этой ситуации.

— Не беспокойтесь за Цветок Лотоса, — утешительно сказал он. — Я узнал, что Скряга Шэнь — самый богатый человек в городе. Я приглашу его на чай, и если моя жена еще не потеряла хватку, жемчуга и нефрита у нее по-прежнему будет вдосталь.

— Я очень рад, — мрачно ответил я.

Мое сердце разрывалось на части. Каждый раз, закрывая глаза, я видел умирающих детишек, молящегося настоятеля и убитых горем родителей, единственной надеждой которых оставались мастер Ли и Десятый Бык.

Глава 15, в которой Десятый Бык получает подарок из рук любимой, наши герои наконец попадают туда, куда так стремились, тигр смеется вместо того, чтобы замолчать навеки, а затем ревет, и странный призрак сообщает героям нечто важное

Цветок лотоса я видел ещё раз перед казнью. Осужденные каторжники, мы шли, скованные одной длинной цепью, и толпы людей, которые еще совсем недавно восхваляли нашу щедрость, на сей раз смеялись и бросали в нас мусор. Цветок Лотоса протиснулась сквозь толпу, проскользнула мимо солдат и, подбежав, что-то быстро надела мне на шею. Что это было, я не разглядел и из-за гула толпы расслышал лишь следующее:

— Когда мой жалкий муженек был пьян, он рассказал мне… Пупсик, я украла это, и если правитель будет в настроении…

Солдаты оттеснили ее в сторону. — Следуй за драконом! — кричала она. — Следуй за драконом!

Через миг она скрылась в толпе, и я так и не понял, что она хотела сказать. Звенели цепи, солдаты разгоняли зевак, и мы с каждым шагом все ближе подходили к замку.

Мне было так страшно, что я почти не помню, как мы шли. Лишь увидев сторожевые башни и громадный перекидной мост, я понял, где мы. Стальные ворота захлопнулись за спиной, и мы оказались во внутреннем дворе.

Он был такой большой, что мог бы вместить тысячи солдат, из бойниц на нас смотрели стрелы бесчисленных арбалетов, а из кипящих котлов вырывались языки пламени и черные клубы дыма. Лязг оружия, крики и оглушительный топот ног сводили с ума и, эхом отражаясь от каменных стен, сливались в один сплошной устрашающий гул.

Десяток раз нас останавливали для проверки, и стражники с солдатами обменивались условными знаками. Так мы добрались до больших железных ворот.

Когда они открылись, я увидел воинов, стоящих по обе стены коридора, и тусклый свет вдали, исходящий, как вскоре выяснилось, от массивной золотой двери. Еще миг, и она бесшумно открылась. Мы оказались в огромном лазурном зале, в конце которого возвышался золотой трон. Я дрожал от страха. Жуткая маска правителя яростно смотрела на нас, и сама его зловещая фигура казалась столь огромной, что была под стать маске тигра. Правитель недвижно восседал на троне. На нем были перчатки из золотой сетки и длинный плащ из перьев, и, подойдя ближе, я с ужасом заметил, что перья внизу плаща запачканы чем-то темным. У самых ног правителя стояли чурбан и большая каменная корзина, куда скатывались отрубленные головы.

По периметру зала замерли верные воины, а вблизи трона суетились советники и министры. Тут же стоял голый до пояса палач-монгол, держа наготове огромный топор.

Монах-слуга совершил необходимый обряд, и, как мне показалось, вся церемония прошла в какой-то зловещей постыдной спешке. Наши руки по-прежнему были скованы за спиной, но цепь, связывающую нас, сняли, и первого осужденного толкнули вперед.

Начальник охраны громко зачитал обвинение, воины правителя положили парня головой на чурбан, монах быстренько прочитал молитву и спросил, хочет ли обвиняемый что-нибудь сказать напоследок. Парень стал плакать и умолять о пощаде, но монах прервал его, кивнув палачу.

Монгол поднял топор, и все замерли. Глухой удар, фонтан крови, и голова с мерзким всплеском плюхнулась в корзину. Советники зааплодировали, а правитель издал довольный хрюкающий смешок.