Тигр! Тигр!

— Пока не станем беспокоить Моза, — сказал Пауэлл окружному прокурору, — а посмотрим для начала на модели и сравним с примерной хронологией преступления. У вас график есть. Просто сличайте, пока куклы будут двигаться. Если увидите что-то пропущенное нами, сделайте пометку, дополним.

Он кивнул де Сантису, вспыльчивому завлабу, и тот раздраженно спросил:

— Один к одному?

— Слишком быстро. Один к двум. Замедлить вдвое.

— Андроиды в таком темпе выглядят нереалистично, — вспылил де Сантис. — Их не смогут оценить по достоинству. Мы как проклятые вкалывали две недели, а теперь вы…

— Не важно. Мы потом их по достоинству оценим.

Де Сантис помедлил, обдумывая возможность мятежа, но коснулся кнопки. Модель тут же осветилась, и куклы пришли в движение. Акустики сымитировали фон безупречно: едва слышные звуки музыки, смеха и болтовни. В главном зале Бомон-Хауса пневматическая модель Марии Бомон медленно поднималась на подиум, держа в руках миниатюрную книгу.

— Время по внутренней хронологии 11.09 вечера, — пояснил Пауэлл сотрудникам прокуратуры. — Следите за показаниями часов над моделью. Они синхронизируются с замедленным воспроизведением.

В почтительном молчании прокурорские наблюдали за происходящим и делали заметки, пока андроиды воспроизводили события трагической вечеринки у Бомон. Мария Бомон снова зачитала правила игры в «Сардинки» с подиума в главном зале Бомон-Хауса. Свет потускнел и погас. Бен Рейх медленно проложил себе путь по главному залу в музыкальный салон, повернул направо, взобрался по лестнице в картинную галерею, проник через бронзовые двери в прихожую орхидейного номера, ослепил и парализовал приставленную Бомон охрану и вошел внутрь. И снова встретился Рейх лицом к лицу с д’Куртнэ, подошел вплотную, извлек из кармана устрашающий пистолет-нож и лезвием раскрыл д’Куртнэ рот, пока ослабевший старик, не сопротивляясь, повис на его руках. И снова распахнулась дверь орхидейного номера, впуская Барбару д’Куртнэ в матовом, словно изморозью покрытом, ночном халатике, и снова они с Рейхом стали кружить по номеру, пока Рейх внезапно не вышиб д’Куртнэ мозги выстрелом в рот.

— Я это из девчонки д’Куртнэ вытащил, — пробормотал Пауэлл. — Прощупал ее. Это подлинные картины.

Барбара д’Куртнэ подползла к телу своего отца, схватила пушку и внезапно метнулась прочь из орхидейного номера, а Рейх следом за ней. Он гонялся за ней по темному дому, но потерял, когда Барбара выскочила через парадные двери на улицу. Рейх встретился с Тэйтом, они двинулись в проекционный зал, притворяясь, что заигрались в «Сардинки». Драма окончилась, когда вереница гостей потянулась к орхидейному номеру, куколки ворвались туда и столпились вокруг крошечного трупа, а потом застыли в гротескной диорамке.

Последовало долгое молчание; прокурорские осмысливали увиденное.

— Хорошо, — проговорил Пауэлл, — так это было, а теперь скормим данные Мозу и посмотрим, что он скажет. Сначала — обстоятельства. Не станете же спорить, что игра в «Сардинки» создала Рейху идеальные обстоятельства?..

— А откуда Рейх знал, что там затеют игру именно в «Сардинки»? — пробормотал окружной прокурор.

— Рейх купил книжку и послал ее Марии Бомон. Он подстроил игру в «Сардинки».

— Но как он мог быть уверен, что играть будут именно в «Сардинки»?

— Он знал, что Мария — любительница игр. А «Сардинки» — единственная игра в книжке, инструкция к которой осталась удобочитаема.

— Не зна-а-аю… — почесал в затылке окружной прокурор.

— Моз вас убедит. Скормите ему эти данные. Не вредно.

Дверь кабинета распахнулась, комиссар Краббе промаршировал в нее, будто на параде.

— Мистер Пауэлл, префект… — официальным тоном возгласил Краббе.

— Комиссар?

— От моего внимания, сэр, не ускользнуло, что вы пытаетесь ввести этот механический мозг в заблуждение, обвинив моего доброго друга Бена Рейха в гнусном и вероломном преступлении — убийстве Крэя д’Куртнэ. Мистер Пауэлл, ваши намерения гротескны. Бен Рейх один из самых уважаемых и выдающихся наших граждан. Более того, сэр, я никогда не одобрял применения механического мозга. Избиратели доверили вам ваш пост, чтобы вы работали своей головой, а не пресмыкались…

Пауэлл кивнул Беку, который начал скармливать перфокарты Мозу через ухо.

— Вы абсолютно правы, комиссар. Теперь про метод. Первый вопрос: как Рейх вырубил охранников? Де Сантис, ваш выход.

— И более того, джентльмены… — продолжал Краббе.

— Ионизатором родопсина, — отрезал де Сантис. Он перебросил Пауэллу пластиковый шарик. Тот продемонстрировал его собравшимся. — Человек по фамилии Джордан создал эту штуку для частной полиции Рейха. Мы выяснили эмпирическую формулу и готовы предъявить ее компьютеру вместе с синтезированным образцом. Не хочет ли кто-нибудь испытать его действие на себе?

Окружной прокурор с сомнением посмотрел на него.

— Не вижу в этом смысла. Моз в состоянии сам сделать выводы.

— Кроме всего вышесказанного, джентльмены… — подводил итоги Краббе.