Тигр! Тигр!

Пораженный инженер смотрел, как многотонная железяка чинно проплывает мимо. Литейщик тут же помог ему подняться, потом подобрал с пола чертежи и начал их аккуратно складывать. Но вот он замер и пристально вгляделся в один из них. Начал было рассматривать другие, но инженер уже выхватил их.

— Для чего нужна эта отливка? — спросил литейщик.

Быстрыми, энергичными движениями инженер скатал чертежи в трубку.

— Не лезьте не в свое дело, — бросил он.

— Я и без вас знаю. Это четверть циклотрона. А остальные части вам отольют в других местах, верно?

Инженер не ответил.

— Вы, наверное, забыли девятьсот тридцатое правило Стабилизации?

— Ничего я не забыл. С ума вы сошли, что ли?

— Хотите, чтобы я созвал официальную проверку?

Инженер вздохнул, потом пожал плечами.

— Идемте, — сказал он. — Я покажу вам чертежи с общим видом, тогда поймете, что ошибаетесь…

Они вышли из литейного цеха и не спеша направились к широкому бетонному полю, на котором лежала толстая игла-ракета. По приставной лестнице они поднялись к боковой дверце и забрались внутрь. Там инженер вдруг закричал:

— Сюда, ребята! Нас снова накрыли!

Дверь за их спиной захлопнулась. Из всех близлежащих отсеков появились космонавты. Вид у них был суровый и отрешенный, а в руках поблескивали тупоносые парализаторы. Литейщик обвел космонавтов долгим взглядом. Наконец сказал:

— Вот, значит, как обстоит дело?

— Именно так. Мне очень жаль.

— Ну, ничего, может, когда-нибудь вы встретитесь с моими дружками…

— Может быть.

— У них с вами будет меньше хлопот, чем у вас со мной! — Он сжал кулаки и изготовился к бою.

— Эй! — воскликнул инженер. — Погодите минутку! Не надо терять голову. Вы мне здорово подсобили. Я не хочу оставаться в долгу. Тут у меня как раз есть лишние кредиты.

Литейщик озадаченно посмотрел на инженера. Потом слегка успокоился и стал будто в раздумье тереть подбородок.

— Похоже, вы не такие уж и плохие ребята, — сказал он — По крайней мере, я тут у вас почти освоился…

Инженер довольно ухмыльнулся.

— Стоп, достаточно, — закричал я, и изображение тут же исчезло.

— Ну что? — взволнованно спросил Ярр.

— Мы явно напали на след, — подытожил я. — Давайте пойдем еще дальше назад и выясним, как проходило обсуждение правила девятьсот тридцать. — Я повернулся к ГС. — Сэр, какое у вас последнее правило на сегодняшний день?

— Семьсот пятнадцатое, — ответил Гротинг.

Контролер уже что-то высчитывал. Потом сказал:

— Если считать, что новые законы будут появляться через те же интервалы, что и сейчас, правило девятьсот тридцатое введут примерно через шесть веков. Так, мистер Гротинг?

Тот согласно кивнул, и Ярр вернулся к панели управления. Нам пришлось проглядеть много всякой чепухи, так что не буду утомлять вас подробностями. Для отшельника с Луны могу добавить, что большую часть времени мы околачивались в библиотеке, ждали, когда Ярр набредет на год, в котором ввели правило 930. Потом мы быстро нашли то, что хотели, — дебаты при принятии этого правила.

Его ввели по поразительным, с одной стороны, причинам, но, с другой стороны, по вполне объяснимым. За предшествующие сто пятьдесят лет почти в каждом крупном университете земного шара произошел взрыв, вызванный экспериментами с ядерной энергией. Взрывы — это было поразительно, правило — объяснимо. Расскажу подробнее, как шли дебаты, — кое-что из увиденного здорово запало мне в душу.

Интегратор выбрал прохладный, радующий глаз вестибюль в административном здании в Вашингтоне. Мраморный пол напоминал скованную льдом молочную реку с золотыми вкраплениями. Одна стена являла собой огромное квадратное окно, состоящее из тысячи круглых стеклянных плиточек, они преломляли яркий солнечный свет в теплые разноцветные струи. В глубине изображения можно было видеть огромные двери из синтетического дуба. Перед ними оживленно беседовала молодая пара — красивый парень с папкой под мышкой и поразительной красоты девушка. Знаете такой тип: гладкие волосы коротко подстрижены, а лицо ясное, свежее, словно умытое самой природой.

— Интересно, — воскликнул Контролер, — это же вестибюль перед залом для заседаний! За шестьсот лет ничуть не изменился.

— Стабильность! — заметил Гротиш и удовлетворенно хмыкнул.

— Внутри идет обсуждение, — сказал Ярр, — Сейчас я найду…

— Подождите, — остановил его я. — Давайте немного посмотрим это.

Сам не знаю, почему я так сказал, наверно, только потому, что при виде девушки пульс у меня вдруг забился быстрее и я не мог оторвать от нее глаз.

Она едва не плакала.

— Умоляю тебя, не делай этого — ну хотя бы ради меня.

— Ради тебя? — Парень немного смутился.

— Да, — кивнула она. — Ты уничтожишь дело всей его жизни несколькими фразами.

— Это дело моей жизни тоже.