Тигр! Тигр!

— Полная готовность.

— Есть полная готовность.

Последние секунды превратились в мучительную пытку. При счете «ноль» все на корабле пришло в бурное движение. Уследить за действиями людей или понять их я не мог, но по четкости и взаимодействию было ясно, что работает слаженный коллектив. Для нас это зрелище было исполнено трагедии — ведь мы знали, чем все кончится.

Внезат ю все остановились и устремили взгляды вверх, сквозь кристально прозрачный купол. Далеко-далеко, на фоне густой черноты, сияла одинокая звезда. Вот она мигнула в последний раз и погасла.

Раздались крики, все показывали наверх. Седобородый воскликнул:

— Это невозможно!

— Что, сэр?

— Я…

В эту секунду изображение потонуло в черноте.

— Хватит, — сказал я.

Ярр зажег свет, остальные повернулись ко мне. Я подумал немного, лениво разглядывая блестящие кулачки и колесики. Потом заговорил:

— Что ж, начало неплохое; кажется, я знаю, почему вас все это слегка озадачило. Вы — люди занятые, на глупости времени нет. Я же занят меньше вас, валять дурака могу целыми днями, поэтому люблю читать детективы. Так вот, это у нас тоже детектив, только наоборот.

— Допустим, — откликнулся Гротинг. — Продолжайте.

— Кое-какие исходные данные у нас есть. Во-первых, Вселенная погибла при попытке наполнить ее энергией из гиперпространства. Во-вторых, попытка не удалась по причинам, которые нам пока неизвестны. В-третьих, попытка предпринималась втайне. Почему?

— А что тут особенного? — возразил Контролер. — Ученые — народ такой…

— Я говорю о другой тайне. Ведь эти люди были вне закона, они проводили запрещенный эксперимент. Вот что надо выяснить — почему эксперименты с атомной энергией были запрещены. Тогда, возможно, нам удастся приблизиться на несколько десятилетий к настоящему.

— Но как это сделать?

— Прежде всего проследить, откуда летела ракета. Выясним, какое оборудование они покупали, — и область поисков заметно сузится. Справитесь, доктор Ярр?

— Потребуется много времени.

— Ничего, у нас впереди тысяча лет.

Доктор Ярр уложился в два дня. Я тем временем узнал много интересного о Прогнозаторе. Сработан он был на славу, ничего не скажешь. Будущее целиком и полностью складывается из вероятностей. И интегратор мог подключить любую такую вероятность, подключить и проверить — что получится? Если данная вероятность крайне мала, изображение будет не в фокусе. Если будущее событие более или менее возможно, его уже можно разглядеть, но все равно резкость будет невелика. А вот если какое-то событие произойдет наверняка — исходя из имеющихся на сегодняшний день сведений, — изображение будет четким и резким.

Когда через два дня мы вернулись в «Прог», Ярр готов был прыгать от радости.

— Похоже, я поймал то, что вы ищете, — сказал он.

— Что же это?

— Я засек момент подкупа. Увидите, там есть интересная информация, она наведет вас на след.

Мы уселись позади пульта управления, Ярр принялся крутить ручки. Он держал листок бумаги, заглядывал в него и, что-то бурча под нос, подбирал нужные координаты. Поначалу мелькали какие-то тени, потом в комнату хлынул звук — будто сразу включили сотню стереопроигрывателей. И тут же изображение на кристалле стало резким.

Мы увидели гигантский литейный цех, в уши бил невыносимый лязг и скрежет. Вдоль обеих стен цеха тянулись мощные стальные фермы, они уходили далеко в глубь изображения и напоминали колонны в каком-то жутком сатанинском соборе. Мостовые краны с изяществом перетаскивали огромные куски металла. Черный и белый дым, освещаемый вспышками пламени из печей, вихрился вокруг крошечных человеческих фигурок.

Перед гигантской отливкой стояли двое. Литейщик в засаленном комбинезоне что-то быстро измерял и выкрикивал цифры, а второй человек тщательно сверял их с чертежом на синьке. На фоне грохота литейного цеха мы услышали краткий и сжатый диалог:

— Сто три и семь.

— Есть.

— Короткая ось. Пятьдесят два и пять.

— Есть.

— Тангенс овального диаметра. Три градуса ноль пятьдесят два.

— Есть.

— Параметры внешнего изгиба?

— Игрек равен косинусу икс.

— Тогда икс равен минус половине пи.

— Есть.

Литейщик вылез из отливки, сложил трехмерный измерительный калибр. Какой-то ветошью вытер пот с лица и с любопытством посмотрел на инженера, а тот неторопливо скатал синьку и сунул ее в узенький рулон из других чертежей.

— Вроде бы неплохо поработали, — сказал литейщик.

Инженер согласно кивнул.

— Но за каким чертом вам это нужно? В жизни не видел такой отливки.

— Могу объяснить, но, боюсь, вы не поймете. Очень уж сложно.

— Слишком вы, теоретики, любите заноситься, — вспыхнул литейщик. — Думаете, раз я умею лить металл, в уравнении мне не разобраться?

— Нет, почему же? Но не будем об этом. А отливку я готов забрать сейчас же.

Инженер повернулся и двинулся было к выходу, нервно похлопывая себя свернутыми чертежами по лодыжке, как вдруг над его головой зависла огромная железная чушка, выплывшая из глубин изображения. Литейщик вскрикнул, бросился вперед, схватил инженера за плечо и толкнул на бетонный пол. Чертежи рассыпались.