Тигр снегов

– Я тоже так считаю. Гаррисон сказал, что выслушает показания в хронологическом порядке, так он и делает.

– А что произошло после этой встречи?

– У нас была встреча с городским советом.

– И о чем Гаррисон будет меня спрашивать?

– Он спросит, присутствовал ли ты во время встречи, и тебе придется ответить «нет», потому что ты ушел с половины. Значит?

– Значит, я вызову следующего свидетеля и, зная, как поступит Гаррисон, думаю, что смогу угадать его.

– Кто же будет следующим свидетелем?

– Тури Бак, – сказал Макгилл. – Я хочу занести в протокол историю Хукахоронуи, только чтобы убедить их. Я хочу засвидетельствовать в протоколе удивительную тупость этого чертового городского совета.

Бэллард угрюмо заглянул в кружку.

– Я не хотел бы вмешивать сюда Тури.

– Но он сам этого хочет. Он уже предложил себя в качестве добровольного свидетеля. Он остановился здесь, у сестры в Крайстчерче, завтра утром мы подвезем его.

– Ладно.

– Теперь, смотри, Йен. Тури – старик, и враждебный перекрестный допрос может легко сбить его с толку. Нам придется позаботиться, чтобы вопросы были поставлены в должном порядке. Мы должны законопатить все так тщательно, чтобы никто – ни Лайалл, ни Рикмен – не смог найти ни малейшей щелки.

– Я составлю список вопросов для Рикмена, – сказал Бэллард.

Макгилл возвел глаза к небу.

– Неужели ты не соображаешь, что, если Рикмен начнет допрашивать Тури, он это будет делать крайне враждебно?

Бэллард коротко заметил:

– Рикмен представляет меня, и он последует моим указаниям.

– А если нет?

– Если нет, тогда я признаю, что ты прав, и это полностью развяжет мне руки. Мы посмотрим.

Он осушил кружку.

– Я весь липкий от пота; надо принять душ.

Когда они выходили из бара, Макгилл сказал:

– Кстати, о телеграмме. Ты ведь не собираешься возвращаться, не так ли?

– Ты имеешь в виду, не поспешу ли я домой к мамочке? – усмехнулся Бэллард. – Нет, пока Гаррисон – председатель комиссии. Сомневаюсь, чтоб даже моя матушка взяла верх над Гаррисоном.

– Твоя мать ведь не еврейка, правда? – с любопытством спросил Макгилл.

– Нет. Почему ты спросил?

– Просто принято считать, что у еврейских матерей очень сильный характер. Но, похоже, твоя мать может дать фору еврейской матери, и все-таки выиграет.

– Тут дело не в сильном характере, – рассудительно произнес Бэллард. – Это всего лишь откровенный моральный шантаж.

СЛУШАНИЕ – ДЕНЬ ВТОРОЙ

7

Макгилл и Бэллард увидели Тури Бака, который ждал их у дома сестры в половине девятого утра. Хотя было еще рано, можно было предсказать, что погода будет изнурительно жаркой. Бэллард откинулся назад, чтобы открыть заднюю дверь машины, и пригласил:

– Запрыгивай, Тури.

– Мне уже поздно куда-либо прыгать, Йен, – осторожно сказал Тури. – Но я попытаюсь расположиться на этом месте.

Иногда Тури изъяснялся с оттенком некой старомодности. Бэллард знал, что он не получил никакого образования, но очень начитан, и даже подозревал, что в некоторых из его наиболее вежливых выражений виноват сэр Вальтер Скотт.

– Так любезно с твоей стороны, что ты поехал, Тури.

– Я должен поехать, Йен.

В Палате Провинции, ровно в десять часов, Гаррисон легонько постучал своим молотком по трибуне и сказал:

– Сейчас мы готовы возобновить расследование о причинах катастрофы в Хукахоронуи. В прошлый раз показания давал доктор Макгилл. Не могли бы Вы занять прежнее место?

Макгилл прошел к креслу свидетеля и опустился в него. Гаррисон сказал:

– Вчера Вы упоминали о встрече с руководством шахты, которому Вы представили доклад. Что произошло на этой встрече?

Макгилл в задумчивости потер ухо.

– Нужно было объяснить происхождение полученных данных и внушить им серьезность положения. Мистер Бэллард все понял. Мистер Камерон детально изучил все цифры и в конце концов признал их достойными внимания. Остальные остались в стороне.

Именно Камерон, инженер, понял значение «чашечных» кристаллов.

– Не мог бы ты нарисовать один из них, Майк?

– Конечно.

Макгилл вынул из кармана ручку и набросал схему.

– Как я уже сказал, он имеет форму конуса – вот такую – и остается пустым с тупой стороны. Потому и называется «чашечным».

– Меня не пустота беспокоит.

Камерон уставился на рисунок.

– То, что Вы здесь нарисовали, смахивает на обычный роликовый подшипник в форме конуса. Вы говорите, они вероятнее всего будут образовываться под этим твердым слоем наледи?

– Точно.

– Это опасно, – сказал Камерон. – Очень опасно. Если сила притяжения будет тянуть достаточно большой груз сверху вниз, то по обеим сторонам холма вступит в действие равнодействующая сила. Целый склон может съехать вниз на уже готовых подшипниках.

Камерон передал рисунок Доббсу, вместе с Квентином из профсоюза, заглядывавшим через его плечо. Они изучали его.

– И эти штуки с чашками сейчас уже там?

– В одной из проб заметно, как они формируются. Я бы сказал, что процесс в самом разгаре.

– Давайте взглянем на ваши показатели давления.

Камерон морщился, рассматривая уравнения.

– Я привык работать с более мощным материалом, чем снег.

– Но принцип тот же самый, – заметил Макгилл.

Доббс вручил рисунок Бэлларду.