Читаем Тиберий Гракх полностью

Вот что сообщает Цицерон о смерти Гавия в своей знаменитой речи против Берреса, речи, которая принесла ему славу величайшего из ораторов Рима:

«Наш Гавий, брошенный в тюрьму в числе других римских граждан, каким-то образом тайно бежал из каменоломен и приехал в Мессану; уже перед его глазами была Италия и стены Регия, населенного римскими гражданами. И после страха смерти, после мрака, он, возвращенный к жизни как бы светом свободы и каким-то дуновением законности, начал в Мессане жаловаться, что он, будучи римским гражданином, брошен в тюрьму. Беррес выразил местным властям благодарность и похвалил их за бдительность. Затем вне себя от преступной ярости он пришел на форум: все его лицо дышало бешенством. Мессанцы ждали, до чего он дойдет и что станет делать, как вдруг он приказывает притащить Гавия. В Мессане посреди форума секли римского гражданина, но, несмотря на все страдания, не было слышно ни одного стона этого несчастного, и сквозь свист розог слышались только слова: «Я римский гражданин». Ему уже заготовили крест, повторяю, крест для этого несчастного и замученного человека, никогда не видевшего этого омерзительного орудия казни. И вот это был единственный крест, водруженный на этом именно месте, на берегу, обращенном к Италии, чтобы Гавий, умирая в страданиях, понял, что между положением раба и правами свободного гражданина лежит только очень узкий пролив».

Что увидел Гавий с высоты своего креста? Темные линии виноградных лоз, натянутые на выгоревшие холмы, как струны кифары? Реки и ручьи, сбегавшие с гор голубыми извивами? Пасущиеся на склонах стада? Или ему в предсмертном тумане предстало будущее этой прекрасной страны, то, что тогда еще не видел никто. Демократ Цезарь протянул руку своим недругам-сулланцам Крассу и Помпею. Родилось трехголовое чудовище, чтобы вскоре распасться и истребить себя во взаимной вражде. Не талант, не красноречие, а меч вершат судьбами Рима. Цицерон и Веррес станут жертвами новых проскрипций. И никто не сможет понять, что все беды начались с того дня, когда на крест был поднят римский гражданин. Вместе с ним была распята республика.

<p>Последний триумф Сципиона</p>

Великий римский полководец Сципион Африканский, победитель Ганнибала, последние годы жизни безвыездно провел у себя в поместье под Кумами, в добровольном изгнании. Действие рассказа происходит много лет спустя после смерти Сципиона. Дочь его Корнелия (мать будущих народных трибунов Гракхов) рассказывает историку Полибию действительный эпизод из жизни своего отца.

В усадьбу нагрянули гости. Сад и дом заполнились беготней и звонкими голосами девятилетней Семпронии и пятилетнего Тиберия. Дети были здесь впервые. Корнелия водила их по усадьбе, рассказывая о деде, и Полибий, сопровождая дочь Сципиона, узнавал великого римлянина с новой и подчас неожиданной стороны.

Уложив детей, Корнелия встретилась с Полибием в комнате своего отца. Полибий смотрел на молодую женщину так, словно видел ее впервые.

Поймав слишком внимательный взгляд, Корнелия густо покраснела, и Полибий, не желая показаться дерзким, сразу же проговорил:

– Прости меня! Готовясь к написанию истории, я хочу представить себе живыми будущих ее героев, иначе мой труд превратится в собрание безжизненных чучел. А ты, я слышал, очень похожа на своего отца.

– Ты хочешь увидеть отца! – начала Корнелия глухо. – Мне трудно об этом говорить, как и представить, что его нет. Но тебе я расскажу.

Она встала и, сделав несколько шагов, снова опустилась в кресло.

– Каждое утро, всегда облаченный в свежую тогу, отец обходил виллу с внутренней стороны стены. Его ниспадавшие на затылок длинные волосы лишь слегка были тронуты сединой. И держался он прямо, не горбясь и лишь слегка опираясь на суковатую палку. И все на вилле привыкли к этому ритуалу. Еще с вечера дорожки были заметены, а осенью листья собраны в кучи. На вилле стояла полная тишина. Ничто не мешало отцу совершать свой неизменный обход владений. Ведь все по эту сторону стен было его Капитолием, его Форумом, его Римом. О том Риме, который он спас от полчищ Ганнибала, в доме не вспоминали. Такова была воля отца, не желавшего слышать о завистливом сенате и неблагодарном народе, оскорбившем его подозрениями[29]. Обойдя виллу до завтрака, отец уединялся в таблине и что-то писал. Никто из нас не знал о чем, ибо таблин был его преторием[30], куда нам не было доступа.

Корнелия замолкла и положила ладони на стол. Блеснул золотой перстень. Наклонившись, Полибий увидел гемму[31] с бюстом Сципиона.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги