Тиберий Гракх

Народы не захотели поступать так, как им предписывал Полибий. Да и прекраснодушные его друзья, оказавшись у власти, действовали с не меньшей жестокостью, чем Катон, которого они так осуждали в юности за бесчеловечность. Ведь Катон лишь призывал разрушить Карфаген, Сципион же стер с лица земли этот великий город, а вскоре – и героическую Нуманцию. Он приказал отрубить правые руки сотням иберов из опасения, что они могут оказать помощь осажденным нумантийцам. Конечно, иберы – варвары, но тот, кто с ними так расправился, менее всего напоминает просвещенного властителя, образ которого создал Полибий в своих трудах.

Разумеется, я не возлагаю на учителя вину за действия его ученика. Но историк должен отвечать за свои оценки и, конечно, различать истинных героев, жертвующих жизнью во имя справедливости, от тех, кто любой ценой стремится к власти и славе. Полибий же с презрением относился к народу, видя в нем безликую массу, не достойную внимания мудреца. Именно поэтому он вместе со Сципионом считал Тиберия мятежником и оправдывал его злодейское убийство.

И все же его «Всеобщая история» – великий труд. Там, где ум Полибия не был замутнен ложной идеей благотворности римского господства, он сумел разглядеть главное, понять суть явлений.

Не менее восхищает меня в нем неуемная жажда знаний, толкавшая его на край ойкумены, побуждавшая перерывать архивы из-за какого-нибудь официального акта или свидетельства современника. Едва ли найдется хоть одно место сколько-нибудь важного сражения, которого бы он не посетил в своем стремлении узнать, как разворачивалась битва.

Не знаю, известно ли тебе, что он встретился даже с Масиниссой незадолго до его смерти. Я не ошибусь, если скажу, что нет другого историка, столь добросовестного в поиске фактов и документов, как Полибий. Не думаю, что и в будущем когда-либо появится.

Некогда афинянин Фукидид сказал о своем труде, что он должен стать достоянием веков. Я уверен, что и «Всеобщая история» Полибия переживет наше время и будет читаться через сотни, а может быть, и тысячи лет. Конечно, далекие потомки не смогут испытать тех чувств, которые возникают у нас, когда мы читаем о наших современниках, и все же ничто не помешает им черпать у Полибия не только факты, но и оценки. Впрочем, может быть, они поднимутся и над ним, и над нами и по-своему оценят нашу жизнь, подобно тому, как со спокойной рассудительностью мы оглядываемся теперь на давно прошедшие времена. Но без «Всеобщей истории» они не смогут понять ни моего времени, о котором писал Полибий, ни твоего, о котором он не написал.

СЦИПИОН

СОФОНИБА

ГАННИБАЛ

ТЕРЕНТИЙ

ДЕМЕТРИЙ I

АТТАЛ III

ЗЕНОН

ПТОЛЕМЕЙ VI

МАСИНИССА

Послесловие

История Средиземноморья («круга земель») между 218 и 129 гг. до н. э., если взглянуть на нее с почтительного расстояния, видится трехактной трагедией на тему «рождение империи». Ее первый акт должен был определить, кому из двух великих государств, Карфагену или Риму, стать создателем средиземноморской империи. Победа Рима во Второй пунической войне в принципе решила этот вопрос. Но в Восточном Средиземноморье существовали обломки могущественной империи Александра Македонского, владыки которых, хотя сами и не претендовали на мировое господство, отнюдь не собирались кому-либо подчиняться. Мощное сопротивление Риму народов Средиземноморья, не желавших быть порабощенными, – второй акт трагедии. В третьем ее акте (146–129 гг. до н. э.) историку уже видны последствия создания империи как для побежденных, так и для победителей.

Участниками этой трагедии были хорошо известные полководцы: Ганнибал, Сципионы Старший и Младший, Фабий Максим, Эмилий Павел; политические деятели: Катон Старший, Тиберий Гракх: цари: Филипп V, Персей, Селевк, Деметрий, Эвмен II, Аттал III, Птолемей VI. Но главным героем трилогии был избран тот, кто сохранил сведения об этом времени и осмыслил его как величайшую историческую драму – греческий историк Полибий (200–129 гг. до н. э.).

Трагедия Полибия мною не выдумана. Сын Ликорты и в самом деле был вместе с другими знатными ахейцами насильственно депортирован в Рим и провел там семнадцать лет. О его жизни в Риме известно очень немного: он был поселен в доме победителя Македонии Эмилия Павла, занимался с его сыновьями, руководил их чтением. Здесь же впоследствии стали собираться тогда еще немногочисленные образованные римляне, поклонники греческой культуры, возник «кружок Сципиона», римского ученика Полибия, будущего разрушителя Карфагена.