Тяжелые времена

Пари держу, это его первое настоящее дело. Я так закончу свои дни на электрическом стуле.

- Привет, Дугги.

Его щеки порозовели, и Келли закатила глаза.

- Эээ… меня зовут, на тот случай, если вы снова запамятовали… Алан Корбин, мисс Холлоуэй.

Алан отодвинул для Келли стул, но при этом постарался встать от нее как можно дальше. Его руки подрагивали, когда он придвинул стул к столу.

Келли села, в знак благодарности выдавила улыбку и постаралась выглядеть достойно, хоть на ней и был надет наряд, который больше подошел бы Аль Капоне. Ее до сих пор поражало, что все вокруг ее боятся. А этот пацан, хоть и трусил, и хоть его карьера должна была съесть его с потрохами, все же обладал манерами. В отличие от…

- Но есть некоторые условия.

Келли мрачно посмотрела на помощника окружного прокурора Макса Гринберга. Побыть вне камеры, все равно по какому поводу, было прекрасно, но этот человек мог заставить ее переменить свое мнение. Он напоминал ей более стильного и слегка постаревшего Роско. Такой же мудак-здоровяк, только обувь подороже и на висках уже пробивается седина.

- У вас всегда есть условия.

Он наклонил голову, признавая истинность ее слов.

- Давайте перейдем к делу. Мне еще домой добираться, а путь неблизкий.

Гринберга этот факт явно раздражал, и Келли почему-то обрадовалась. Это было так по-детски, и она осознавала это, но все же…

С громким стуком прокурор шлепнул на стол папку с делом Келли. Потом сцепил пальцы и пристально посмотрел на нее.

- Я знаю, что вы не нападали на Катрину Новак.

У Келли внутри все ухнуло куда-то вниз, но она заставила себя улыбнуться.

- Неужели?

- Настоящий виновник во всем признался, и на этот раз признание подкрепляется вещественными доказательствами. – Он с вызовом посмотрел на нее.

Келли вцепилась в ручки стула так крепко, что услышала треск пластика. Лорна призналась? Нет!

- И я намерен преследовать истинное лицо, совершившее это преступление, всеми законными способами. Это означает, что вы должны немедленно отказаться отданных вами ложных показаний.

Келли приподняла бровь.

- Нет, - просто ответила она.

Гринберг хлопнул ладонью по столу.

- Что значит – нет? Да что с вами такое? Хотите пробыть в тюрьме до тех пор, пока не постареете настолько, чтобы стать бабушкой?

Келли практически видела, как вертятся колесики у него в голове.

- Вас кто-то принуждает поступать подобным образом? – напористо спросил Гринберг.

Келли уставилась на него в ответ.

- Я сама себя принуждаю.

И это было даже более правдивое утверждение, чем она сама осознавала. Нелегко было идти против себя, и Келли не питала иллюзий насчет собственной весьма условной порядочности. Было только несколько вещей, ради которых она пошла бы до конца, и так уж вышло, что чувства, которые она испытывала к Лорне, входили в этот перечень.

- Мисс Холлоуэй, - начал ее адвокат успокаивающим голосом, - вы не понимаете. Я бы посовето…

Келли скрестила руки на груди и сосредоточилась на прокуроре.

- Без разницы, что ты там советуешь, мальчик. Мой ответ все тот же: НЕТ. Мое признание в силе.

Старший мужчина откинулся на спинку стула и шумно выдохнул. Казалось, он смотрит на нее оценивающе.

Гринберг машинально поправил запонки. Когда он заговорил, его голос был полон негодования.

- Я уже предложил вашему адвокату весьма выгодную сделку, мисс Холлоуэй. Вы можете стать свободной женщиной к концу сегодняшнего дня. – Он широко развел руками. – Чего еще вы можете желать?

Многолетний опыт в переговорах о собственных контрактах помог ей не рухнуть в обморок прямо на месте. Свободной?! Неужели они настолько хотят засадить Лорну?

- Прос… - она прочистила горло, чтобы ее голос не сорвался на писк. Она, наверное, его не расслышала. Да, конечно же. Или не так поняла. Свободной – это не значит на самом деле свободной, не отпустят же они ее домой. Она уже была в курсе, что внутри самой тюрьмы тоже есть разные степени свободы. – Простите?

- Я спрашиваю, - решительно рявкнул Гринберг – чего вы хотите? Два признания в одном и том же преступлении могут привести к обоснованным сомнениям, а я не хочу испортить слушание своего дела. Тут замешана большая рыба, а не такой безобидный карасик, как вы, мисс Холлоуэй. А вас я сниму с крючка и отпущу, – он засунул ручку себе за ухо. – Пока что.

Келли расправила плечи, выбросила из головы даже призрачную возможность обретения свободы, сжала зубы и соврала:

- Лорна Малачи не имеет никакого отношения к нападению на Катрину. Я это точно знаю, и готова засвидетельствовать. Я не дам вам упечь ее за преступление, которого она не совершала.

Мужчины растерянно посмотрели друг на друга. Густые брови Гринберга сошлись на переносице.

- А кто такая Лорна Малачи? – он начал пролистывать толстую пачку документов в лежавшей перед ним папке.

Келли наморщила лоб. Она так далеко зашла, что больше не знала, что ответить или что соврать.

- Я… я… - она крепко сжала губы, решив, что молчание на данный момент будет лучшим способом поведения.