Тяжелые времена

С распахнутыми глазами Келли немного отодвинулась, чтобы посмотреть Лорне в глаза. Она медленно подняла руку и охватила ладонью ее лицо, глядя, как от прикосновения затрепетали и закрылись веки Лорны. А когда Келли восхищенно улыбнулась, эти же глаза неуверенно и робко посмотрели на нее. Забыть?

Но, как и всегда, времени на разговоры не было.

- Холлоуэй, - немного нетерпеливо повторила Элейн. – Нам давно пора. У вас уже было время попрощаться.

- Иди, Кел, - негромко сказала Лорна. – Элейн и так оказала мне услугу, когда пришла отконвоировать тебя. Не стоит заставлять ее ждать, - она улыбнулась любящей улыбкой, и в глазах ее было столько сильной и нескрываемой привязанности и обожания что у Келли ноги подкосились. – Увидимся через месяц или около того.

Келли встала. В горле у нее стоял комок, голова кружилась. Она любит меня? Ей многие это говорили, но никому она не верила так, как поверила нескольким простым словам Лорны. Поверила до глубины души, на каком-то животном, примитивном уровне. Поверила словам, сказанным в вонючей камере. Перед лицом угрозы собственной жизни.

Потрясающе.

Келли так много хотела сказать, но времени на это не было.

А сколько времени тебе нужно, чтобы произнести три коротких слова? Черт! Черт бы все побрал! Черт!

- Я… - ее охватил страх. – Я тоже о тебе буду думать, хорошо?

Она поймала проблеск белых зубов, когда Лорна слегка улыбнулась. Но в улыбке сквозило разочарование. А потом перед Келли распахнулся пустой коридор. Проход был длинным и темным, издалека доносились выкрики, плач и стоны, приглашая ее в самый худший кошмар.

Впервые с тех пор, как она встретила Лорну, она оказалась совсем одна.

ГЛАВА 11

Три с половиной недели спустя

Задыхаясь, Келли подняла голову к голубому небу над прогулочным двором и вытерла пот со лба тыльной стороной ладони.

Ее волосы были заплетены в косу, оставлявшую лицо открытым и подчеркивавшую высокие скулы, ставшие гораздо более заметными за последние несколько недель, несмотря на то, что ей удалось совершенно отключить вкусовые ощущения и съедать все, что попадало ей на тарелку.

Некоторые вещи были в точности такими же, как описывала их Лорна, и она была благодарна своей сокамернице за эту небольшую психологическую подготовку. Другие вещи, как например, место где она сейчас пребывала, не имели ничего общего с тем, как она их себе представляла.

На «прогулочном дворе» не росло ни единой травинки, вообще-то это был бетонный загон размером двадцать на тридцать футов, окруженный глухими стенами и накрытый металлической сеткой, сквозь которую, к счастью, проходил свет. Это скорее напоминало вольер для собак или место содержания хищников семейства кошачьих в зоопарке, а не место для человеческих существ. И все же здесь было солнечно, и Келли была рада возможности оказаться вне своей камеры, пусть и ненадолго.

- Четыре дня и четыре часа. Четыре дня и четыре часа, - проскандировала она просто чтобы услышать собственный голос. – Я справлюсь. Я выдержу.

Темп замедлился, и с бега она перешла на быстрый шаг. Неприятная мысль испугала ее – Келли внезапно поняла, что все ее надежды связаны с тем, что она освободится из дыры вовремя. Она полностью сосредоточилась на минуте, когда покинет изолятор, чтобы никогда сюда не возвращаться, на том моменте, когда она снова увидит Лорну, а до тех пор старалась не замечать времени.

Она была образцовой заключенной, дотошно выполняла каждое правило, понимая, что если срок ее заключения здесь продлят еще хотя бы на один день, она вправду может сойти с ума.

По сбившемуся дыханию и поту, стекавшему по спине и шее, она могла заключить, что скоро время прогулки закончится и пора будет возвращаться в камеру. При мысли о том, что ее снова запрут, ей захотелось закричать. В камере было абсолютно нечего делать. Только сидеть и думать. Фу, мерзость!

А потом снова сидеть и снова думать. Она любила действовать, а не размышлять. Но теперь, наконец, она провела в одиночестве столько времени, что у нее не осталось другого выбора, кроме как заняться критическим разбором наиболее существенных ошибок в своей жизни, особо задержавшись на самых вопиющих. Во всех живописных деталях.

Физически и эмоционально вымотавшись, она прислонилась к бетонной стене и прижалась плечами к холодной поверхности, чтобы почесать спину.

Раздался щелчок, и дверь в прогулочный двор отворилась. Келли позвал румяный молодой охранник, чьего голоса она еще не слышала.

- Время вышло, Холлоуэй! – мужчина шагнул из тени на яркий солнечный свет и прикрыл глаза рукой. – Давай, пошли!

Келли замерла. Не может этого быть! Он выглядел в точности так же, как полицейский, которого она подстрелила в ту злосчастную ночь много месяцев назад. Но это же не может быть он? Удушливая волна сожаления охватила ее, и она отчаянно потерла глаза тыльной стороной ладони. Картинка перед ее глазами осталась той же.

Задыхаясь, она протянула к охраннику дрожащую руку: