The World for Sale: Money, Power, and the Traders Who Barter the Earth's Resources

Компания Philipp Brothers была не одинока, испытывая трудности на рынках конца 1980-х и начала 1990-х годов. Финансиализация нефтяного рынка усложнила жизнь всех торговых домов, выросших в прежние времена. Уже недостаточно было иметь хорошие связи с несколькими министрами ОПЕК или чиновниками государственной нефтяной компании. Для достижения успеха в новых условиях требовалось сочетание связей, глубоких карманов, географического охвата и финансовых ноу-хау, необходимых для использования новомодных рынков деривативов. Появление хорошо капитализированных банков с Уолл-стрит означало, что те трейдеры, которые доминировали на рынке в 1970-х годах, обнаружили, что больше не могут этого делать. Некоторые не смогли адаптироваться и вышли из бизнеса. Другие попытались освоить фьючерсы и опционы, что привело к катастрофическим последствиям.

Торговля сырьевыми товарами, которая в 1970-х годах привлекала всех желающих как путь к быстрому обогащению, теперь стала известна скандалами и крахами. Voest-Alpine, крупнейшая государственная компания Австрии, была вынуждена получить помощь от правительства после того, как ее собственное торговое подразделение потеряло около 100 миллионов долларов, спекулируя на нефтяном рынке в 1985 году. Klöckner & Co, немецкий конгломерат с интересами в торговле сталью и металлами, потерял около 400 миллионов долларов на нефтяных ставках. Итальянский трейдер Ferruzzi сообщил об убытках в 100 миллионов долларов в 1989 году, торгуя соевыми бобами. В итоге компания обанкротилась, а ее президент покончил жизнь самоубийством. Sucres et Denrées, французский торговый дом, более известный как специалист по сахару, понес убытки в размере 250 миллионов долларов, в том числе на нефтяном рынке. А Metallgesellschaft, исторический немецкий металлотрейдер, потерял 1,4 миллиарда долларов на масштабной сделке с нефтью, которая пошла не так.

Ни один из крахов не ознаменовал конец эпохи больше, чем крах Transworld Oil, компании, принадлежавшей Джону Дойсу, который наряду с Марком Ричем был одним из героев плакатов 1970-х годов. В 1987-1988 годах голландец пытался провернуть одну из самых дерзких сделок, которые когда-либо видел нефтяной рынок. Это был фирменный план Дойса, сочетавший его непревзойденные политические связи и финансовую мощь на нефтяном рынке.

Местом торговли Дойса был рынок Брент.

Нефтяное месторождение Brent, расположенное примерно в 190 километрах от Шетландских островов на глубине около 140 метров, начало качать нефть в 1976 году и быстро стало золотым стандартом для нефтетрейдеров. В первые дни своего существования Brent служил для производителей нефти из Северного моря, таких как BP и Shell, хитрым способом уменьшить свои налоговые отчисления. Компании подбирали время для покупки и продажи грузов таким образом, чтобы показать британским властям более низкие цены продажи, чем в противном случае, - этот процесс получил название "налоговый спиннинг".

К середине 1980-х годов месторождение Brent, эксплуатируемое компанией Shell, вместе с несколькими другими, входящими в его трубопроводную систему, ежемесячно перекачивало достаточно нефти, чтобы заполнить около сорока пяти танкеров, каждый из которых перевозил около 600 000 баррелей. К этому времени Brent также стала глобальным эталоном: цены на сырую нефть из стран Ближнего Востока, России, Африки и Латинской Америки зависели от стоимости нефти в Северном море. Кроме того, физический рынок лежал в основе нескольких уровней финансовых деривативов, включая, начиная с 1988 года, фьючерсный контракт на нефть на Международной нефтяной бирже в Лондоне. Если кто-то из трейдеров мог повлиять на цену Brent, эффект ощущался во всем мире.

А цена на нефть марки Brent была особенно уязвима для давления. Относительно небольшое количество грузов в месяц означало, что любая сторона, получившая контроль над большинством из них, могла диктовать условия остальным участникам рынка. Физический рынок был - и остается - почти полностью нерегулируемым, и не существовало никаких законодательных ограничений на то, сколько грузов мог купить трейдер.

Летом 1987 года, когда добыча в Северном море упала, поскольку нефтяные компании проводили техническое обслуживание своих морских платформ, Дойс начал скупать все грузы, которые только мог достать. Майк Лойя, один из лучших трейдеров Дойса в Лондоне, скупил все сорок два контракта на поставку нефти марки Brent в январе, что привело к росту цен. Это была смелая игра, даже по меркам рынка Северного моря 1980-х годов, который не принимал никаких упреков. Один из его лейтенантов вспоминает, что Дойсу не хватало простого захвата рынка Brent - он хотел захватить весь мировой рынок нефти.