The World for Sale: Money, Power, and the Traders Who Barter the Earth's Resources

В течение следующих месяцев танкеры Vitol отправляли груз за грузом. Суда заходили в ливийские порты по ночам с приказом завершить разгрузку и снова скрыться до рассвета. Порой бои шли на расстоянии вытянутой руки от экипажа судна, стоявшего на вершине сотен тысяч бочек с легковоспламеняющимся топливом.

С каждой поставкой ставки для Vitol становились все выше. За пять месяцев торговый дом отправил в Ливию тридцать партий бензина, дизельного топлива, мазута и сжиженного нефтяного газа. В какой-то момент, когда все ждали окончания войны и возобновления добычи нефти, сумма долга повстанческого правительства перед Vitol превысила 1 миллиард долларов - сумма, достаточно большая, чтобы поставить под угрозу выживание трейдера, и которую он с трудом смог бы вернуть, если бы война закончилась по-другому. "Это была сделка, которая, по правде говоря, стала намного крупнее, чем должна была", - говорит Тейлор. Все могло пойти очень и очень плохо".

Невозможно сказать, чем бы закончилась гражданская война в Ливии, если бы компания Vitol не взялась за поставку топлива повстанцам, а затем продолжила поставки даже после того, как не смогла расплатиться. Возможно, на место Vitol пришел бы другой сырьевой трейдер? Возможно, правительство Катара нашло бы другой способ поставлять топливо повстанцам?

Но одно трудно оспорить: без топлива на 1 миллиард долларов в трудную минуту повстанцы наверняка потерпели бы поражение. Топливо от Vitol было очень важно для военных", - сказал в 2011 году Абдельджалил Маюф, сотрудник контролируемой повстанцами компании Arabian Gulf Oil в Бенгази. Это был не первый случай, когда нефтетрейдер определял историю Ближнего Востока, и не последний.

Однако для Ливии эта история не имела счастливого конца. В течение нескольких лет после того, как Тейлор прилетел в Бенгази, страна переходила от одного конфликта к другому. Смерть Каддафи не положила конец боевым действиям: местные полевые командиры на западе и востоке страны продолжали сражаться за ее нефтяные ресурсы. В 2014 году в Ливии началась вторая гражданская война, которая на момент написания статьи все еще продолжается. Падение Каддафи имело более широкие дестабилизирующие последствия для всего региона, поскольку арсенал ливийской армии был тайно вывезен в зоны конфликта, в том числе в Сирию, где начала укрепляться террористическая группировка "Исламское государство".

По мере того как в Ливии накапливались трупы, а последствия гражданской войны распространялись по всему Ближнему Востоку, Тейлор начал сомневаться в целесообразности своего вмешательства. Трудно сказать, все ли мы сделали правильно", - сказал он одному из интервьюеров в 2019 году. На днях я думал о Ливии и был очень расстроен - возможно, нам не стоило этого делать".

Сделки Vitol в Ливии - это демонстрация огромной власти, которой обладают сырьевые трейдеры в современном мире. Немногие из нас ощущают на себе их мощь так же непосредственно, как ливийцы, но, знаем мы об этом или нет, мы все являемся их клиентами. Большинство из нас воспринимает как должное ту легкость, с которой мы можем заправить свой автомобиль, купить новый смартфон или заказать чашку колумбийского кофе. Но в основе почти всего нашего потребления лежит бешеная международная торговля природными ресурсами. И в основе этой торговли, из своих офисов в сонных городках Швейцарии или Новой Англии, лежат сырьевые трейдеры.

Мало замечаемые и мало изучаемые, торговцы товарами стали важнейшими винтиками современной экономики. Без них на бензоколонках закончилось бы топливо, фабрики остановились бы, а в пекарнях закончилась бы мука. Они, по словам Людвига Джессельсона, одного из пионеров отрасли, являются "международной клиринговой палатой для товаров первой необходимости".

Их влияние не ограничивается экономикой: контроль сырьевых трейдеров над потоками мировых стратегических ресурсов сделал их также влиятельными политическими игроками. Чтобы понять взаимодействие денег и власти в современном мире, чтобы увидеть, как нефть и металлы утекают из богатых ресурсами стран, а деньги перетекают в карманы магнатов и клептократов, нужно понять сырьевых трейдеров. Обычно они говорят, что аполитичны, что ими движет прибыль, а не стремление к власти. Но мало кто сомневается, что, как показывают сделки Vitol с ливийскими повстанцами, они повлияли на ход истории.

В Ираке сырьевые трейдеры помогали Саддаму Хусейну продавать свою нефть в обход санкций ООН; на Кубе они обменивали сахар на нефть у Фиделя Кастро, помогая поддерживать коммунистическую революцию; они тайно продавали миллионы тонн американской пшеницы и кукурузы Советскому Союзу, поддерживая Москву в разгар холодной войны. Когда Игорю Сечину, боссу российского нефтяного гиганта "Роснефть" и союзнику президента Владимира Путина, понадобилось срочно собрать 10 миллиардов долларов, кому он позвонил? К сырьевым трейдерам.