Ученые из Гарвардской высшей педагогической школы опросили десять тысяч детей в рамках проекта «Забота как общая ценность» (
Самодоверие – лес рук. Хороший знак! Самоуважение и самостоятельность – половина. Сотрудничество – около двух третей. Сердечность? Ноль.
Родительская гиперопека привела к тому, что о важности доброты все как-то позабыли. Многие отцы и матери ставят выше всего успех. Главной целью становится достижение детей, а главным страхом то, что без родительской помощи они ничего не добьются. Люди убеждены, если ребенок в чем-то претерпел неудачу, у него в принципе ничего не получится; ребенку это вредит, да и родителям ничего, кроме лишней тревоги, не дает. Промах ребенка – провал его родителей. Как можно такое допустить?
Доброта и сердечность отошли на второй план, а то и вовсе пропали из поля зрения. Мама-«тигрица» Эми Чуа обмолвилась в нашей пресловутой беседе в мексиканском городе Пуэбла, что вопросы доброты и счастья ее никогда не волновали. Ее вообще ничего не волновало, кроме достижений дочерей. Но все имеет свою цену, в том числе чрезмерное стремление к личному успеху и совершенству. У такого родителя растут не дети, а бездушные нарциссы. Конечно, никто не ставит перед собой задачу превратить ребенка в эгоиста, но так уж получается. Просто ему не хватает ни времени, ни сил подумать о других, ведь приходится отдаваться работе над своими достижениями. А если у ребенка что-то не получается, то он лишается любви и заботы своих родителей.
Родительская гиперопека привела к тому, что о важности доброты все как-то позабыли. Многие отцы и матери ставят выше всего успех.
Разве это доброта? Вот и вынуждены бедные дети все силы тратить на преуспевание по всем фронтам; хорошие оценки они получат, а вот самостоятельности, осознания своих возможностей, а уж тем более доброты к другим людям им не хватит. В итоге ребенок вырастает обвешанным регалиями эгоистом в обществе, где ничто не ценится превыше личного успеха. Доброте при таком стиле воспитания и в таком социуме попросту нет места.
Наверное, все дело в неправильном восприятии доброты. Ее часто ассоциируют со слабостью. Люди думают, будто о доброго человека можно вытирать ноги. Мне подобное за годы работы учителем – годы попыток действительно работать с учениками, а не муштровать их – доводилось слышать не раз. Когда я трудилась в английском отделении старшей школы Пало-Альто, как минимум половина коллег сомневалась в моих методах. Им не нравилось, как я «наказываю» учеников, ведь я всегда пыталась докопаться до причин и дать второй шанс. Сотрудники предупреждали: «Да о тебя просто ноги вытирают. Не накажешь сейчас – снова нарушат правила. Знаешь кто ты? Тряпка». Они не понимали, что добротой можно многого добиться. Добрый человек счастлив сам и делает счастливее других. Я не говорю, что нужно всем помогать без разбору. Сердечностью нередко злоупотребляют, это правда, но скрытые мотивы все равно можно разглядеть, если кто-то кажется чрезмерно заботливым, просит большую сумму в долг, дает нереалистичные обещания. В мире хватает зла, однако это не значит, будто не стоит привносить в него добро. Просто будьте осмотрительнее.
Родители некоторых из моих учеников разделяют взгляды учителей. Спрашивают: «Каким образом доброта поможет моему ребенку поступить в колледж?» А я вот недавно поговорила с Марком Тессье-Лавинем, президентом Стэнфордского университета, и он сказал, что доброта и забота о других – важнейшие качества абитуриента, на которые смотрит приемная комиссия. Именно они определяют успех человека в Стэнфорде, да и в мире в целом. Университетам не нужны отморозки. Быть может, у нас в стране и сложилась жестокая, чрезмерно ориентированная на конкуренцию система, в которой хорошо только богатым детишкам с самыми лучшими оценками, но все меняется. Сейчас многие колледжи отказываются от стандартизированных экзаменов и стараются анализировать абитуриента в целом, понять, как его уникальные таланты и навыки могут помочь людям.