The Lie I’ve Lived

Извинившись, иду в буфет и в туалет. Думаю сделать подарки Рону с Джинни пораньше — вручу им по омниокуляру. Рон несколько странно принимает подарки, но все, относящееся к квиддичу, проходит на ура. Если подарить такое Гермионе, она захочет писать уроки, чтобы просматривать их позже, и будет разочарована — только у профессиональных моделей записи дольше десяти минут. Такие вещи не дёшевы — мое хранилище ушло бы подчистую.

Зайдя на бельетаж, замечаю прислонившуюся к стене симпатичненькую ведьму с волосами каштанового цвета — перо мелькает, а бровь изогнулась в удивлении. Я тоже узнаю ее, как ни странно.

— Пенелопа Клируотер, как же я рад тебе снова видеть! Чем занимаешься?

Джинни упоминала, что та на вчерашней вечеринке дала Перси от ворот поворот за то, что он уделяет своей новой работе времени больше, чем подруге.

— Привет, Гарри. Внештатно пишу для еженедельной «Ведьмочки» о квиддиче и других навязчивых идеях мужчин, способных разрушить взаимоотношения.

Совсем никакой горечи.

— Пытаешься добиться успеха на поприще журналистики? Удачи. Что ж, рад был повидаться с тобой.

— Эй, Гарри! Знаешь, что заставит их взять меня в штат? — мерцают у нее глаза.

Уже знаю ответ:

— Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером? Не знаю, не знаю…

— Гарри, ну пожалуйста!

— А если я предоставлю тебе пару-тройку цитат касательно навязчивой идеи?

— Интервью — это значит обложка… разве не лучше, если ты потеряешь девственность прессе с безобидной «Ведьмочкой», а не с противными типами из «Пророка»? — она притворно надувает губки и улыбается. Тут я осознаю, что Пенелопа очень даже ничего, хотя идея служить прослойкой между сессиями с Перси не слишком-то импонирует. С другой стороны, Перси, вероятно, один из тех, кто следует добродетельному пути типа «отложим все до свадьбы». Сириус выражался так: «Не волнуйся о том, где была метла или кто на ней раньше летал — оседлай её и вперёд!»

Ничего не поделаешь. Слишком уж заманчивая ловушка.

— Я мог бы представить свой первый раз с тобой.

Клируотер облегченно выдыхает и заливается ярким румянцем:

— Ах ты, негодник!

— Ну, это ты упомянула первый раз. Кроме того, не существует такого понятия как «безобидный репортер». Я здесь с друзьями, но, может, встретимся после игры? — какое-то время Олли будет занят всякой послеигровой рутиной. Можно пригласить ее в квартиру и посмотреть, насколько далеко все зайдет. Наверное, это последствия вчерашних объятий и поцелуев, или может, просто подростковые гормоны шалят, но я чую флюиды от стоящей напротив выпускницы Равенкло.

Небрежно нацарапав адрес камина Олли у нее на листочке, говорю ей встретиться там со мной через час после игры.

* * *

Несколько часов спустя я отвечаю на вопросы Пенни на кушетке Олли. Похоже, девушка предпочитает, чтобы называли ее именно так, а не Пенелопой. Выяснив ее любимое блюдо, поручаю Добби, вернувшему слегка сердитую Шляпу на Тисовую, приготовить мясо по-веллингтонски. Как бы ни соблазняло расстараться самому, думаю, это будет уж слишком очевидно. Ей восемнадцать, а мне — четырнадцать, по крайней мере, моему телу.

Фишка в том, чтобы она полагала, что это ее собственная идея.

— Окей, какой там у тебя следующий вопрос?

— Если бы тебе посчастливилось задать один вопрос родителям, то какой?

— Это слишком личное, Пенни. Не уверен, что мне следует отвечать.

— Извини, Гарри. Я не знала, что это тебя расстроит.

— Не расстроило, но, может, устроим обмен вопросами? Отвечу, если и ты ответишь на мой.

Она нервничает, и я начинаю гадать, хватит ли у нее желания действовать:

— Пожалуй.

— Что бы я спросил у своих родителей? Полагаю, гордятся ли они мной. Моя очередь: что ты нашла в Перси?

— Ну зачем тебе понадобилось об этом спрашивать? Он целеустремленный парень, и в школе я находила это качество привлекательным. Что ж, вопрос полегче: есть ли в твоей жизни какая-то особенная девочка?

— Друзей-девчонок у меня много, но вот подружек — нет. Моя очередь: что ты хочешь найти в парне?

— Гарри!

— Эй! Это же мое имя. Тебе хотелось бы увидеть меня. Я польщен. Поздравляю, вот он я!

— Гарри! Бесстыжий ты тип! — несмотря ни на что, она улыбается. — Я ищу хорошего парня, внимательного и вдумчивого.

Наше подшучивание прерывается Добби, объявляющим, что обед готов. Продолжаем беседовать за едой. Она спрашивает, чем бы я хотел заниматься после Хогвартса. Поговорив о моих квиддичных амбициях, переходим к теме парализации василиском. Беседа плавно переползает на сражение с ним.

— Расскажи мне о Сириусе Блэке.

— Нет, на эту тему мы разговаривать не будем. — Предполагается, что Дамблдор оказывает негласное давление. — Скажу лишь, что я искренне надеюсь на справедливое правосудие. Ну а теперь, может, расскажешь мне что-нибудь о Пенни?

Она опускает глаза в тарелку.

— Я никому этого прежде не говорила. Прошлым летом я выяснила, что не маглорожденная.

— Серьезно?

— Да.

— Тебя удочерили?

— Нет, я проходила практику в Министерстве и проверила свое дело. Выяснила, что мой настоящий отец — Антонин Долохов. Полагаю, ты знаешь, кто это?

— Да. Ты как — нормально?