The Lie I’ve Lived

И ничего из перечисленного не имеет ни малейшего значения! Вижу тень страха в его глазах. И этот страх делает меня его господином.

— Ты убил Альбуса Дамблдора. Живым ты отсюда не уйдешь.

Он спускает с цепи самую мерзкую магию: авада, круциатус, костелом — все идет в дело, и другие заклятья не лучше. Уклоняюсь и ставлю щиты, сделав вспышку, чтобы сбить ему прицел. Он пытается справиться с моей контратакой, поставив волховской щит.

Щит Каркарова прогибается под моим безжалостным нападением. Он пытается ответить и перехватить инициативу, но я держу темп, заставляя его пошатнуться под натиском. Уничтожаю создаваемых им тварей еще в процессе трансфигурации. Гнусным проклятьям не удается достичь цели, и его страх растет.

— Ты всего лишь мальчишка! — кричит он, скорее, чтобы убедить себя, испаряя тем временем почти доставшее его ледяное копье. Пропускаю его бредни мимо ушей и упорно продвигаюсь к нему, долбя заклятье за заклятьем.

Я судья Игоря Каркарова.

Каркаров незаметно для себя приближается к телу Люпина, и я оживляю погибшего друга, обойдясь с ним как со статуей — ну, или как с любым другим неодушевленным предметом. Да, мои действия возмутительны, но проблемы морали подождут, пока я не убью Каркарова.

Пожиратель начинает было оборачиваться, и тут тело прыгает на него. Отбрасывающее замирает у Каркарова на губах, когда Люпин подкатывается к нему и хватает. Каркарову удается откатить анимированного оборотня, но как только я прекращаю контролировать действия Ремуса, мгновенно наношу удар костедробилкой — она превращает его предплечье в бесполезный шмот мяса. Он орет от боли, а я немедленно кастую разоружающее — палочку выкручивает из размозженной конечности.

— Всё кончено, жалкий ублюдок!

Я — жюри присяжных Игоря Каркарова.

Он выплевывает:

— Однажды я уже сумел пережить тюрьму, Поттер. Переживу и еще раз.

— Неужто я похож на аврора? Наверное, до тебя не дошли мои слова о том, что ты не уйдешь отсюда живым. Ты убил Альбуса Дамблдора.

Его глаза распахиваются, когда он наконец осознает, что сейчас произойдет. Последнее, что он слышит в своей жизни, когда разрубающее отрезает ему голову, — мои слова:

— Он будет отомщен.

Я — палач Игоря Каркарова.

Над головой свистит пущенное в меня из-за спины проклятье. На развороте лицом к противнику слышу булькающий вскрик.

Сортировочная Шляпа трехпалой рукой голема подняла Люциуса Малфоя в воздух за голову. Безуспешно подергавшись, Пожиратель пытается навести на Шляпу палочку.

Она сжимает кулак, и раздается тошнотворный звук, напомнивший мне о Дадли с кувалдой и перезревшей тыкве. Ноги Малфоя прекращают молотить воздух и безжизненно повисают. К горлу подступает желчь, но я смакую вкус. Это не вернет Дамблдора или Люпина, но будем довольствоваться тем, что есть.

— Надо бы все-таки еще над собой поработать, — комментирует Шляпа, будто убила лишь очередную кошку, а не человека. — Мне бы хотелось послушать крик хотя бы на пару секунд дольше.

— Спасибо за помощь. Поражен, что Малфой вообще смог подняться. Ну и хватка же у тебя, Шляпа. Что тебя задержало?

Позволив телу упасть, Шляпа обводит взглядом месиво у своих ног и сгибает руку.

— Я ушла сразу, как только чертова птица забрала Дамблдора! Это тело совсем не рассчитано на скорость. Смой эту гадость. Не хочу, чтобы она впиталось. — Шляпа переводит взгляд на Петтигрю, все еще приклеенного к колонне — там, где его оставил Дамблдор. — Смотрю, кто-то, наконец, изобрел мышеловки покруче.

Когда я и не думаю смеяться над ее словами, она спрашивает:

— Что случилось, ЭйчДжей?

— Дамблдор мертв. Его убил Каркаров.

Замолчавшая Шляпа принимается трясти ладонь голема, глядя, как с нее слетают остатки мозгов Малфоя. Вот и обнаружилось нечто, способное оставить ее безмолвной. Наконец, она заговаривает:

— Кто из нас убьет Петтигрю?

— Гарри, — скулит Питер, — пожалуйста, пощади.

— Нет. Мы не убьем его — по крайней мере, пока. Питер ведь скажет нам, где найти Волдеморта. Затем он очистит имя Блэка. А что случится потом, можно только гадать.

Милосердие нынче в дефиците. Пришло время получить кое-какие ответы.

* * *

— Не шевелитесь, мистер Поттер, — приказывает мне целитель.

Двор до сих пор не убрали — здесь властвует хаос. Три аврора не пропускают сюда учеников. К тому моменту, когда Скримджер получает, наконец, из Министерства фиал веритасерума для Питера, проходит чересчур много времени. Наверняка кому-то там пришлось получать какое-нибудь дурацкое разрешение.

— Мы теряем время! — рычу я. Прошло сорок пять минут, и терпение по отношению к британскому аврорату у меня уже истончается. Да, Скримждеру можно вроде бы дать послабление — не каждый день ведь узнаешь о том, что Дамблдор умер, Пожиратели Смерти убивают людей, а Лорд Волдеморт, возможно, проводит сейчас ритуал, чтобы получить новое тело.

С другой стороны, у меня сейчас нет желания быть снисходительным.

— Если вы хотите сохранить руку, да еще и чтобы она была работоспособна в ближайшее время, то вы позволите мне закончить лечение.

Кастую подслушку, чтобы быть в курсе беседы авроров с Питером.

— Вы Питер Петтигрю?

— Да.