The Lie I’ve Lived

По крайней мере, вот и нашлось объяснение медитации Флёр и Эйми. Манос с Крамом, очевидно, знакомы с основами окклюменции, но после установки щитов я заметил, что Флёр кажется чуть порадостней. Её врожденная аура, похоже, реагирует на их присутствие и пытается её защитить. Если она тоже знает окклюменцию, то может стать опасной соперницей в этой задаче.

Конечно, можно было бы перейти в анимагическую форму и прохлаждаться тогда здесь весь день, но моя тайна стоит больше десяти очков этого соревнования. К тому же я уверен, что Флёр будет несколько расстроена, если узнает, что я — месье Вилорог. Что непременно приведет к весьма неприятной беседе.

Как только мы все подходим к десятифутовой линии, ответственные сходят со сцены, и звучит сигнал, оглашая начало нашего соревнования на силу воли. Седрик слева, на первой позиции. Я на четвертой позиции, слева от меня Афина Манос, а справа — Флёр. Неужели нас ждут безмолвные десять минут?

— Знаешь, Поттер, я слышала, ты столкнулся лицом к лицу с дюжиной этих штучек? Кое-кто из твоих одноклассников сказал, что ты довольно сильно реагируешь на этих существ, — начинает Манос. Должно быть, уровень её окклюменции выше среднего, если она начинает с того, что сбивает людей с толку.

— Да, но эти заперты в клетках, а у меня проблемы только тогда, когда стая побольше этой. Здесь, правда, приходится сражаться ещё и с аурой Флёр.

Гречанка отвечает:

— Да, меня интересовало, что в таком случае произойдет.

— Это естественный механизм защиты. Жалуйся сколько тебе угодно, Афина, — шипит в ответ Флёр.

— Я не жалуюсь, просто обращаю внимание, что твоя аура стимулирует окружающих нас мужчин.

— Прошу вас, леди. Неужели нельзя подружелюбнее? Если Флёр не в состоянии находиться со мной рядом, не теряя контроль, то есть ли смысл спорить? — Флёр фыркает, в этот момент раздается сигнал, и мы ступаем на девятифутовую отметину.

— Ну что, кого здесь обучали ментальным искусствам? Я слышала, что в Дурмштранге учат продвинутой медитации, — интересуется Эйми с первой линии.

— Мне говорили, что я тупоголовый — это считается? — отвечает Седрик, пытаясь бороться против страха с помощью смеха.

— К сожалению, нет, — сухо бросает Эйми. Её голос немного дрожит.

— Если это следует знать, то я знаю, — рубит Крам со своего места в конце. — Я продержусь дольше вас всех.

Не могу промолчать:

— Ну, если твой страх — боязнь проиграть, Крам, ты ведь должен был уже к нему привыкнуть. Приход к финишу следом за кем-то наверняка послужил неплохой практикой.

И Флёр, и, как ни странно, Манос хихикают в ответ на мою провокацию — а я-то думал, что это будет безмолвная схватка. Вместо этого мы пытаемся выбросить друг друга из игры. Крам отвечает тем, что немедленно ступает на восьмифутовую черту. Делаю шаг к пропасти — присоединяюсь к нему. Большинство остальных ждут несколько секунд, прежде чем ступить вперед. Седрик и Эйми сильно ослабли. Скоро они сдадутся.

— Что-то ты бледноват, Поттер, — насмехается Афина.

— Да, ты права, Афина. Долго он не протянет.

— Но, Виктор, у него прекрасно получается действовать при столкновении с существами, которые едва его не убивают.

— Раз в несколько месяцев меня регулярно едва не убивают, народ, так что ничего нового не вижу. Пытаются, но не могут. Между прочим, мне всегда говорили, что надо бы подзагореть — Афина, как тебе удается поддерживать такой сильный загар? Должно быть, зелья, да? Красота в бутылке? — засмеявшись, ступаю на семифутовую линию раньше времени. Своим лучшим пиратским голосом довольно громко — меня слышат даже первые ряды — спрашиваю: — Вперёд, джентльмены удачи?

Практически все с трудом двигаются вперед, пока моя реплика летит по толпе, вызывая одобрительный рев. Жаль, что на потолок Большого Зала не наложили звук. Так развлечение было бы интереснее. У Седрика и Эйми снова самые серьезные проблемы. Виктор с Афиной продолжают стебаться надо мной, как пара гарпий.

— Как думаешь, когда… Поттер свалится, Виктор?

— Кажется, я уже вижу, как он дрожит. Не думаю, что он дотянет до четвертой линии.

Поворачиваюсь к Флёр:

— Похоже, они забыли, что на первом месте у нас ты.

Она не поднимает глаз, продолжая сосредоточенно смотреть на линию перед собой.

— Они думают, что ты уязвимее… исходя из твоего… прошлого.

— Прошлое… в основном, основано на слухах, — крякнув, заставляю ступить себя на шестую линию раньше. Эйми громко хныкает, а толпа ревет.

Время подходит к концу, и судья предупреждает:

— Мистер Диггори, мисс Бокурт, вы должны немедленно ступить вперед. — У Седрика получается. У Эйми — нет, и под звук вежливых аплодисментов её удаляют. Дементоры уже чуть не прилипли к решетке, пробуя запретный плод.