The Last of Us. Как серия исследует человеческую природу и дарит неповторимый игровой опыт

Томми хлопает дверью, Дина бежит за ним, чтобы продолжить разговор вне дома. Элли все молчит. Она смотрит на карту, так и оставшуюся на столе. На ней обведена Калифорния.

Хэппи-энда не будет

Март 2038 года.

В Джексоне праздник. Жители города танцуют, забыв о конце света снаружи. Элли наблюдает за ними, а внимательнее всего – за Диной. Джесси подходит к ней и рассказывает, что Джоэл очень волнуется за нее. Их разговор прерывает Дина. Они танцуют.

Элли: «Посмотри, на тебя все парни пялятся». Они обнимаются. Дина: «А может быть, на тебя». Подходит пожилой консерватор Сет: «Не забывайте, здесь дети!» Девушки уходят, бросив напоследок: «А ты как будто пример для подражания!» «Ты за языком-то последи».

Джоэл, который, должно быть, был на вечеринке с самого начала, вмешивается и толкает Сета. Музыка затихает. Затем Мария всех успокаивает, и праздник продолжается.

Джоэл: «Ты в порядке?»

Элли: «Что ты лезешь?!»

Джоэл: «Он не должен был…»

Элли: «А ты должен? Не нужна мне твоя помощь, Джоэл».

Джоэл: «…Ладно».

Снова 2039 год. Ночь. Элли собирает рюкзак. Приходит Дина, умоляет ее не идти, но Элли не может бороться со своими демонами. Она отправляется по следам Эбби, по следам своих внутренних демонов.

«У Элли посттравматическое стрессовое расстройство. Она страдает от вины за то, что выжила, и ее неотступно преследуют воспоминания о тех, кого она потеряла, – объясняет Хэлли Гросс в интервью для IndieWire. Это не просто минутная слабость, а настоящая болезнь. – Элли преследуют мысли не только о том, что отняла у нее Эбби, но и о том, во что превратились ее отношения с Джоэлом после того, как он рассказал ей всю правду, а она так остро на нее отреагировала. ‹…› Флешбэки, которые мы видим, постепенно раскрывают контекст их истории и подлинное душевное состояние Элли. Нам хотелось, чтобы поначалу игрок считал, что она чувствует что-то вроде: „Вот дерьмо, они убили моего приемного отца!“ И только потом осознавал, что она думает так: „Меня мучает вина за то, что я отобрала у Джоэла нечто важное“».

Поскольку время, отведенное Джоэлу в The Last of Us Part II, сильно ограничено, Дракманн и Гросс используют флешбэки. С их помощью они понемногу раскрывают игроку всю сложность психологического состояния и травм Элли. Их работа – буквально воплощение уроков Роберта Макки о многослойности диалогов. Сначала игрок видит, что персонажи говорят напрямую, а затем «невысказанное» и «невыразимое». Вина, которую чувствует Элли, никогда не находит прямого выражения. Но девушка явно тяготится ею (невысказанное) и, похоже, перестает понимать, насколько эта травма управляет ее жизнью (невыразимое).

В этом плане – и одновременно в плане внимания к мельчайшим деталям – показательна история имени ребенка Дины. Большинство может подумать, что Джей-Джей (JJ) – инициалы, которые означают Джесси-младший (Jesse Junior). Однако позже Нил Дракманн намекнул в «Твиттере»: «Второе J в имени не означает Junior». А значит, возможное значение остается только одно: Джоэл. Малыша зовут Джесси Джоэл. Призрак приемного отца все еще за спиной Элли.

Кстати, сцены в Вайоминге значительно отличались от окончательного варианта – изменения внесли уже на финальных этапах разработки. Ферму и ее окрестности задумывали как обширную играбельную зону, прохождение которой должно было занять несколько часов. Так авторы хотели менее очевидно показать посттравматическое расстройство Элли.

Нил Дракманн объясняет в интервью с Троем Бейкером: «В финальной версии можно найти запись из дневника Элли, где она рассказывает про день, когда убила кабана, и о том, что тогда почувствовала. Мы все это отсняли, чтобы сделать кат-сцены. Был целый игровой эпизод с погоней по лесу – и он получился просто отличным. Но в итоге мы решили его убрать, чтобы улучшить темп игры». От этих сцен осталась лишь горстка концепт-артов, которые затем появились в официальном артбуке игры. «Было довольно интересно проникнуть в сознание Элли, где крики кабана смешивались с криками Джоэла». В финальной версии игры идея подана гораздо более прямо, просто и, возможно, более эффектно, чем если бы это была очередная экшен-сцена.