The last of the real ones (СИ)

Кайла быстро-быстро помотала головой, продолжая глупо улыбаться. Она сейчас была, как это принято называть, «на седьмом небе от счастья». Удрученное от вечных волнений и забот лицо сейчас раскраснелось от эмоций и слез. В глазах спустя столько лет засиял огонек. В присутствии Леви она жила всей ненапряженной полнотой жизни, так же и он — в ее.

— Я уже и не надеялась тебя снова увидеть.

— Я же вообще лишился этой мысли, — взгляд капитана снова стал колючим, — все думали… Нет, были уверены, что ты умерла.

Кайла легонько, с улыбкой, провела рукой по щеке Леви.

— Я же касаюсь тебя, ты держишь меня довольно крепко; и я не холодная, как покойница, и не расплываюсь в воздухе, как привидение, не правда ли?

— Но почему ты не сказала? Почему мы увиделись только сейчас, еще и случайно?

Кайла виновато опустила глаза и слегка закусила губу. С чего же ей начать? Столько моментов было упущено и столько важного не сказано. Она хотела сразу рассказать про Дота, про Анку и про Лейлу, но.

— Все началось с отчета.

***

— Дочка.

Леви это слово было в диковинку. Он не сильно любил детей; они были шумные, недисциплинированные и требовали слишком много внимания. Порой он ловил себя на мысли, что его эмоции настолько скудны, а сердце черство, что даже детский смех на улице не вызывал у него даже намека на эмоцию. Да и дети при виде угрюмого капитана сразу затихали и провожали испуганным и заинтересованным взглядом. Мысль о том, что теперь и у него есть ребенок, да еще и девочка, слегка пошатнули железную натуру капитана. Глаза беспокойно бегали по руке Кайлы, и он не мог поднять их на девушку.

— Похожи.

— Что?

— Когда Лейла сосредоточена, или задумалась, у нее такое же лицо. Внешне спокойна, но глаза бегают, — она улыбнулась от столь удивительного сходства.

— Сколько ей лет?

— Три года. Она большая молодец, — материнское счастье захлестнуло девушку с головой, когда она, бурно жестикулируя и красочно описывая, принялась рассказывать Леви об их дочери. Ее первые слова, первые шаги, любимые игры, блюда, увлечения, характер — Кайла вспоминала все подряд. На полуслове она запнулась, боясь, что Леви никак не реагирует на ее импульсивную речь. Но Леви, придвинув стул, слушал ее очень внимательно. Кайле даже показалось, что она увидела дочку, слушающую очередную историю дедушки, так внимательно слушал ее капитан.

Когда Кайла закончила, наступила тишина. Кайла отдыхала от бурного монолога — Леви его переваривал. Тишина не казалась какой-нибудь неловкой, даже наоборот, целительной.

— А где она теперь?

— Она у Анки, — Леви это имя мало что говорило, и девушка поспешила объяснить. — Адъютант отца. Офицера Пиксиса.

— Артур Фойл, — лицо капитана непроизвольно скривилось. Он не раз слышал это имя, да еще и успел возненавидеть еще больше, чем раньше. Имена богатых феодалов всегда на слуху, но этот был любимцем различных слухов. Шесть лет назад он открыл у себя залежи золота, и теперь его капитал может соревноваться только лишь с казной короля. Он быстро пробрался к самой верхушке власти и прочно там устроился, окружая себя доверенными людьми. Ни один королевский указ не выходил в свет, если на нем не было подписи Артура Фойла. Его жена всегда была известна как первая красавица в высших кругах. А сын…

— Думаешь, это из-за сына? — спросил Леви.

— Я не вижу иных причин, — вздохнула Кайла, — хоть он и принял мои соболезнования. Да и спустя столько лет. Да еще и так подло.

Она вот-вот могла вновь расплакаться. Слезы злости и отчаяния душили девушку изнутри, отчего рана на животе снова болезненно заколола. Леви приказал девушке лечь, сам поправил подушку и накрыл.

— Позову медсестру. Зайду, когда поешь и когда тебе перевяжут рану.

***

В казармах еще было тихо. Все спали. Лишь кое-где доносилось легкое сопение и причмокивание спящих солдат.

Разведчики спали в разных комнатах. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Микаса сначала была против, но Эрен насильно вбил ей в голову, что так должно быть. Так она уснула в одной комнате с Сашей. Та уснула сразу, а Микасе не спалось. Ее сердце тревожно билось, и душевное спокойствие было нарушено. Едва сон приближался к Аккерман, как он убегал, спугнутый страшными мыслями.

Когда она почти заснула, ей помешал чей-то шепот. Она хотела уже стукнуть кулаком Саше, чтобы та перестала бормотать во сне, но это была не Саша. В голосах она уловила интонацию капитана Леви, а позже и офицера Пиксиса. Тема их беседы ей была непонятна, но она смогла запомнить одно имя.

— Кайла.

Кто это? Почему она здесь? И почему капитан тут же помчался к ней? Знакомая? Саша сладко потянулась и шумно, путаясь в одеяле, повернулась к стене. Микаса тоже зазевалась и, под шквал догадок и размышлений, уснула.

Стоило солнцу только выглянуть и озарить своим единственным лучом ночной город, как один разведчик уже не спал.

— Ну где же он?