The Last Kings of Shanghai: The Rival Jewish Dynasties That Helped Create Modern China

К 1944 году Кадори уже два года находились в заключении в шанхайском лагере для интернированных Чапэй.

Элли становилось все хуже и хуже. Лоуренс нашел старую пишущую машинку и написал письмо японскому коменданту с просьбой разрешить его отцу умереть дома, в окружении семьи. "Мой отец, которому 80 лет, умирает, и увидеть своего старшего сына и внуков доставило бы ему величайшее удовольствие". Лоуренс попросил, чтобы Kadoories разрешили переехать обратно в Мраморный зал и "позволили жить вместе с моим отцом в последние дни его жизни, чтобы мы могли заботиться о нем и утешать его".

Лоуренсу разрешили вернуться в дом, где он в последний раз увидел отца в маленькой комнате над конюшней, вместе с их бывшими слугами. В августе 1944 года Элли умерла. Лоуренсу разрешили принести тело отца в дом перед погребением. Вскоре после этого японцы разрешили семье покинуть лагерь Чапей и жить под домашним арестом в конюшнях, пока главный дом готовили к тому, чтобы он стал резиденцией марионеточного губернатора Шанхая.

Перед вторжением японцев Гораций купил большой предмет мебели, в который было встроено коротковолновое радио. Переехав обратно в Мраморный зал, Лоуренс поздним вечером пробирался в гостиную и, находясь вне поля зрения японских охранников, слушал американскую сеть вооруженных сил. Там он следил за успехами американских войск и в августе 1945 года узнал о сбросе атомной бомбы, которая, по словам американского диктора, "изменит ход истории человечества".

Через несколько недель, 20 августа 1945 года, в день рождения его жены Мюриэл.

-Американские солдаты появились у входа в Мраморный зал. Впервые за почти четыре года Лоуренс включил свет в Мраморном зале. Война была окончена.

 

 

В ХОНГКЕВСКОМ ГЕТТО Эрих Райзман понял, что война закончилась, потому что японские охранники, охранявшие ворота, внезапно исчезли, оставив ворота, обнесенные колючей проволокой, открытыми. Беженцы и китайское гражданское население высыпали на улицы Хонгкева, празднуя. "Это было , как Спящая красавица, пробудившаяся ото сна", - вспоминал один из беженцев. Эрих и другие беженцы бегали по улицам, срывая знаки, обозначавшие границы "обозначенной зоны", и танцевали вместе с ликующими китайцами. Американская армия вошла в город и водрузила американские флаги на зданиях, выстроившихся вдоль Бунда.

Когда американские солдаты направились на север, в еврейское гетто, они приготовились к ужасам, о которых слышали в гетто и концентрационных лагерях Европы. Но в Шанхае чудом удалось найти более 18 000 выживших евреев. Они жили в грязных условиях и плохо питались, но ни одного еврея не убили намеренно. Отрезанные от информации в течение последних четырех с половиной лет, беженцы окружили американцев, требуя новостей о своих родственниках в Австрии и Германии. Большинство беженцев не получали известий от своих семей с момента захвата Шанхая японцами в 1941 году. "После того как Германия вторглась в Польшу ... письма от моей семьи приходили все реже и реже. Последним сообщением, которое я получил, было письмо Красного Креста от моей сестры, датированное 8 ноября 1942 года", - вспоминал один из беженцев.

По радио, из кинохроники и от Красного Креста.

Теперь шанхайские беженцы узнавали о судьбе европейского еврейства. Газеты еженедельно публиковали алфавитные списки выживших, которые беженцы забирали и расклеивали по всему Хонгкеву. Каждую неделю беженцы собирались, чтобы изучить списки, надеясь, что в них появятся искомые имена. "Мы сидели, погрузившись в свои мысли, в свое горе", - писал один из них. По мере поступления мрачных новостей один из соседей Рейсманов в Хонгкеве узнал, что почти каждый из его родственников с обеих сторон - всего более сорока человек - был убит. Две другие женщины потеряли всех членов семьи. "Все, что мы пережили, вдруг побледнело в сравнении с этим", - писал один из беженцев. "Голод, болезни... нищета - все это больше не имело значения. Нам повезло. Нас никто не травил газом. У нас были жизни, но это не было поводом для радости".

 

После того как выдал более 4000 виз евреям из своего офиса в Вене, Хо Фэн-Шан был отозван своим начальником, китайским послом в Берлине, в мае 1940 года. Поскольку националистический Китай пытался поддерживать связи с Германией и покупать оружие для борьбы с японцами, китайский посол опасался, что Хо враждует с нацистами. Он обвинил Хо в том, что тот зарабатывает деньги на продаже виз. Хо отверг это обвинение; ничего так и не было доказано. Хо критиковали за "неподчинение". Когда коммунисты захватили власть в Китае, а националистическое правительство бежало на Тайвань, Хо остался верен националистам и впоследствии служил послом Тайваня в Египте, Мексике, Боливии и Колумбии. Он никогда не говорил публично о спасенных им евреях. После его смерти в 1997 году его дочь собрала воедино эту историю и убедила Яд Вашем, израильский мемориал Холокоста, почтить его как одного из "Праведников народов мира" за его мужество и гуманизм.