The Kingmaker

Его широкие плечи и узкая талия были подчеркнуты идеальным кроем костюма, галстук немного съехал на бок, как будто он дергал за него, но все его тело было напряжено, видно от беспокойства, и это было заметно даже на камере. Мелвилл обвел рукой вокруг сцены, указывая на сторонников и советников, камеры снимали крупный план, и Лондон на долю секунды прикрыла глаза. Ледяные голубые глаза, которые смотрели на нее не более двух часов назад в спальню отеля «Ренессанс», теперь пялились на нее с экрана телевизора. Вкупе с жестким, как сталь подбородком, эти глаза наводили ужас. Именно таким и был Дерек Эмброуз пугающим до ужаса. И сексуальным. Чертовски сексуальным.

— О, смотри, — тяжело задышала Джоанна, указывая на экран. — Дерек Эмброуз, он должно быть консультант кампании Мелвилла. Разве он не самый великолепный мужчина, которого ты когда-либо видела?

Лондон усмехнулась.

— Похоже, что он крутой и слишком много из себя корчит.

— Откуда ты знаешь, что он такой? О, ты знакома с ним? — она повернулась лицом к Лондон, полностью светясь от восторга.

— Ты только посмотри на него. Посмотри на его выражение лица, оно не предвещает ничего хорошего, — Лондон кивнула головой, словно ее заявление было самым важным.

Джоанна пару секунд внимательно смотрела на экран.

— Полагаю, ты права. Мелвилл, кажется, намного более дружелюбным. Но его консультант выглядит намного лучше по любому.

Лондон точно могла с этим согласиться.

— Ой. Теперь нужно слушать, — сказала Джоанна увеличивая громкость.

— Поэтому с большим удовольствием, — произнес Мелвилл в микрофон перед собой, — я заявляю, что официально буду выставлять свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов.

Прихлебатели и соотечественники на сцене громко за аплодировали, Джоанна завизжала от восторга.

— Он сделал это, он вступает в гонку, — она развернулась к Лондон. — Ты не представляешь, как это изменит карьеру Брайану. Он может уйти от прихлебателей в юридической фирме, чтобы стать влиятельной силой на холме. Ты должна пообещать мне, что будешь голосовать за Мелвилла.

Лондон старалась не засмеяться.

— Я не буду голосовать. Ты же знаешь об этом.

Джоанна поморщилась от раздражения.

— Лондон, серьезно, ты не можешь продолжать жить в Вашингтоне и с таким равнодушием относиться к управлению страны.

— Будто тебе не все равно, кто победит? Единственное, что для тебя имеет значение, добьется ли Брайан дипломатического поста на каком-нибудь маленьком экзотическом острове, где ты смогла бы лежать у бассейна весь день и мальчики бы овевали тебя опахалами.

Джоанна рассмеялась, и Лондон смягчила свои слова улыбкой.

— Это явно не соответствует действительности, — сказала Джоанна, наконец становясь серьезной, по крайней мере ей так казалось. — Я очень волнуюсь, кто управляет страной, и думаю, что сенатор Мелвилл будет отличным президентом. Он молодой, у него полно идей, он лоббирует наиболее важные законы последнего десятилетия, защищающие женщин и детей, и он, кажется, очень предан своей жене и семье. Разве он не похож на того мужчину, который нам действительно нужен в качестве президента?

Лондон чуть не упала на пол от смеха. Мелвилл был молод, это точно, единственное с чем Лондон могла согласиться, касаемо Мелвилла в данный момент.

Лондон прочистила горло.

— Ну, надеюсь, что он победит… по крайней мере, хотя бы ради Брайана.

— Так ты подумаешь о голосовании? Может, ты даже могла бы ввязываться в его кампанию. Ты же зарегистрируешься и проголосуешь на предварительных выборах, правда? Пожалуйста, скажите мне, что ты не будешь делать самой стремной вещи, типа останешься сторонним наблюдателем.

Лондон сделала еще один глоток воды, прежде чем ответить:

— Я зарегистрируюсь, и я за правильную партию.

— О, слава Богу. Я не хочу удалять тебя из друзей после всех усилий, которые приложила, — Джоанна подмигнула и встала. — Я должна идти, Брайан захочет поговорить о кампании вечером, а мне нужно выбрать мебель для солярия до того, как он придет домой, поскольку он будет слишком увлечен, чтобы разглядывать цены.

Лондон улыбнулся.

— Ты хитрая, Джоанна Рассел.

— Что есть, то есть.

После ухода Джоанны, Лондон снова перевела взгляд на экран телевизора, наблюдая за пресс-конференцией. Камера тем временем передвигаясь по сцене, пока Мелвилл отвечал на последние вопросы журналистов, остановилась на Дереке, стоявшим с каменным, нечитаемым выражение на лице, и вдруг, прежде чем камера передвинулась на другого, его выражение изменилось. Глаза сверкнули, полные губы дернулись, сдерживаясь от улыбки или возможно мимолетного поцелуя. Лондон увлеченно смотрела и могла поклясться, что у нее было такое чувство, словно он смотрел прямо на нее, сжигая ее заживо своим взглядом.