The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Это не было похоже на сексуальный контакт. Я не знаю, что это было. Это было больше похоже на просмотр. Я не знала, что мне делать, поэтому пожала плечами, поблагодарила его и сказала, что мне нужно вернуться наверх.

В другом конце коридора жила Ханна. Она была обычной домохозяйкой из среднего класса, замужем за бухгалтером или кем-то вроде того в Коннектикуте или где-то еще. Потом она приняла ЛСД, или много ЛСД, и ее жизнь пошла под откос. Теперь она жила одна в Ист-Виллидж, видела слова на своем лбу и делала из них стихи.

Много лет спустя я был в магазине подержанных книг и действительно увидел ее книгу. На обложке было изображено приятное, вислоухое лицо Ханны. На ее лбу мелком было написано: "Я вижу слова на своем лбу". Интересно, сколько экземпляров было продано?

У нее начались проблемы со слухом, и она вбила себе в голову, что моя игра на саксофоне ухудшает его. У меня где-то есть запись, на которой я играю эту красивую, мягкую, фрагментарную мелодию, а Ханна стучит в мою дверь с криками: "Джон, перестань причинять людям боль своей музыкой! Перестань причинять людям боль своей музыкой!" Она начала носить повязку на ушах. Она даже угрожала донести на меня.

В то время, поскольку моего пособия SSI не хватало, я занимался мелкой преступностью, торговал травкой, мошенничал с дорожными чеками, занимался всякой ерундой. Когда я переехал на Третью улицу, я получил дешевую страховку, потому что квартал был таким небезопасным.

Мне пришла в голову идея украсть собственные рога и получить страховку. Я запер свою дверь и вышел в коридор с молотком и ломом. Я не мог поверить, как трудно было вломиться в собственную квартиру. Я размахивал молотком и ломом, поднимая шум, когда что-то почувствовал и остановился. Это были порнозвезды, которые поднимались наверх. Я стоял как дурак с занесенным над головой ломом.

"Что ты делаешь, Джон?"

"Я сам себя запер".

"Хочешь, пойдем к нам и спустимся по пожарной лестнице?"

"Нет, спасибо, я почти закончил".

Я чувствовал, как Ханна наблюдает за мной в глазок и удирает каждый раз, когда я смотрю на ее дверь. Каким-то образом она догадалась об этом, возможно, когда пришли страховые агенты. Бедные ребята. Я подготовил для них замысловатую историю, но они взглянули на мой квартал, ужаснулись, и объяснения не понадобились. Они хотели как можно быстрее убраться оттуда. Казалось, они вот-вот бросятся наутек. Они одобрили заявление.

 

-

Через потолок в любое время суток слышался топот минотавра Эрика Митчелла. На его гниющих деревянных полах не было ковра. Он работал над фильмами Super 8, которые снимал в своей квартире, один за другим, как Фассбиндер. Он бешено шагал взад-вперед, прорабатывая идеи в своей голове.

Его квартира была пустой и выкрашена в один цвет - серый. Он спал на армейской раскладушке. На улице он нашел ржавую промышленную вешалку для одежды, которая служила ему шкафом. Мне понравилась эта идея, и я нашел такую же для себя. Окурки от сигарет, которые он выменивал у меня, он выбрасывал в кухонную раковину, создавая неприглядный беспорядок, но в целом его квартира была безупречна. Как в армейской казарме в бедной стране.

Он приходил ко мне в квартиру, я играл на гитаре, а он пел истории, которые придумывал на ходу, иногда с пустым ведром на голове.

Он был французом с густым, странным акцентом, который больше походил на румынский. На восемь секунд Эрик стал панк-кинозвездой в фильме Амоса По. Он был связан с вещами, которые казались захватывающими, - с панками и антихудожественным миром. Он знал всех этих умных, интересных чудаков, которые, казалось, жили на яростном краю: Ричард Хелл, Арто Линдсей, Джеймс Ченс, Алан Вега, Джеймс Нарес, Тина Л'Хотски, Пэт Плейс, Патти Астор, Стив Крамер и многие другие, кто был просто очарователен. Никакого дерьма. Я никогда не видел ничего подобного. Это было крутое сообщество артистов, в котором мне пришлось участвовать, и я следовал за Эриком, как за подельником.

 

-

На Вестсайдском шоссе мы нашли ящик с огромными гниющими авокадо. Я взял половину авокадо и пробрался через поток машин на другую сторону улицы. Потом мы устроили войну. Мы бросали авокадо друг в друга из-за проносящихся машин. Эрик был французом, а у меня была хорошая рука, так что я его завалил. Прогорклые зеленые бомбы из авокадо разлетелись по его штанам.

На углу Четвертой улицы и Второй авеню открылся магазин, где продавали мороженое. Снаружи висел баннер с надписью "Бесплатные рожки мороженого". Мы оба заказали рожки и начали их есть. Парень за прилавком сказал: "Два доллара".

"Но на вывеске снаружи написано, что они бесплатны".

"Это было вчера".

"Ну, тогда вам придется снять знак".

Парень пожимает плечами и говорит: "Сегодня лестницы нет".

Эрик, который был невероятно стеснен в средствах, выложил 2 доллара. Я была потрясена тем, что он платит за меня. Он рассмеялся своим заразительным смехом и прихлопнул рожок мороженого посередине лба. Он так и оставил его там, пока шел из магазина, издавая звук, будто тонет, когда вдыхал свой смех.

 

-