The History of Bones: A Memoir: A Memoir

Мода делает неуверенными в себе всех, по крайней мере, 98 процентов людей. Во-первых, вы слишком бедны, чтобы позволить себе это. Но еще больше она провоцирует неуверенность в себе, потому что вам кажется, что вы слишком толстый, или слишком худой, или слишком короткий, или у вас слишком большая задница, и в целом вы явно недостаточно хороши.

Вы заходите в эти магазины, и продавцы смотрят на вас сквозь пальцы. Это заставляет всех нервничать. Я не знаю, зачем они это делают, потому что, как мне кажется, покупатели, которым действительно комфортно, покупают больше одежды. Дело в том, что сами продавцы должны дать вам понять, что по какой-то необъяснимой причине они лучше вас.

Помню, однажды я зашла в Barneys, и продавец с отвращением оглядел меня с ног до головы.

И я начал чувствовать себя неуверенно и неловко. Я ничего не купил, а когда выходил, в лифте появилась моя фотография в каком-то костюме. Типа, посмотрите на этого элегантного мужчину, вы тоже могли бы выглядеть как он.

И все же продавец заставил меня чувствовать себя настолько неловко, что я ушел. И если я буквально являюсь образцом того, как выглядит элегантный мужчина, то как, блядь, Джо из соседнего дома или Салли с соседней улицы справляются с этим дерьмом? Потому что у меня, по крайней мере, есть чем защищаться.

"Иди сюда, ты, претенциозный торговец. Смотри! Это я на фотографии! Я не могу быть таким отвратительным".

Но я в Париже, и я - манекенщица.

Отель, в который меня поселили, просто великолепен. В ванной комнате есть записка о том, что нужно позвать горничную, когда вы будете готовы, чтобы она набрала вам ванну. Люди так живут?

Странно выходить из-за занавеса на подиум, где сидят сотни парижан и внимательно рассматривают твою одежду.

Я не могу перестать смеяться.

Я стараюсь не смеяться, потому что все остальные воспринимают все так серьезно, словно готовятся к встрече с Папой Римским.

Я также не хочу обидеть Рей Кавакубо, потому что я действительно уважаю ее. Она - художник. Но она получает удовольствие от моего непочтительного отношения ко всему этому. Я тянусь к кулеру, полному пива, и промокаю рукав, прямо перед тем, как мне предстоит смоделировать этот наряд.

Она прикрывает рот вежливым японским жестом, чтобы никто не видел, что она смеется.

Каждый раз, когда вы выходите на подиум, вам аплодируют за то, что на вас надето.

Я поспорил с Джулианом Сэндсом и Джоном Малковичем на 500 долларов, что моя одежда в следующем походе вызовет больше аплодисментов. Они соглашаются. Мы пожимаем друг другу руки.

Они оба выходят на свое обычное место. Я выхожу, делаю два шага и останавливаюсь. Затем я очень сильно бью себя в грудь, указываю на одежду, а затем вскидываю руки, как будто только что одержал огромную победу в чем-то. Толпа сходит с ума. Безумные аплодисменты.

Я возвращаюсь за занавес, и Сэндс с Малковичем соглашаются, что я победил. Они немного шокированы. Они не видели, что я сделал, потому что спешили переодеться в седьмой наряд.

Но в тот вечер, когда они увидели запись шоу, они отказались платить, потому что сказали, что я поступил неправильно. Я очень не люблю людей, которые не платят по своим игорным долгам. Потому что я выиграл это пари, и они знали, что я сделал это совершенно справедливо. Они тоже могли свободно бить себя в грудь, рекламируя свои наряды.

У меня были небольшие неприятности, потому что в одном из интервью я сказал, что Франция меняет свой лозунг с "Свобода, равенство, братство" на "Мы носили эту одежду, а потом умерли". После этого я уехал из Парижа.

 

-

После Парижа мне нужно было лететь в Лос-Анджелес, чтобы сняться в небольшом фильме "Дикие сердцем". Я познакомился с Дэвидом Линчем за несколько лет до этого, когда он проводил кастинг "Синего бархата". Он рассматривал меня на роль, которую в итоге исполнил Дин Стоквелл, напевая "In Dreams".

Слава Богу, я не получил эту роль. Обычно, когда я вижу, как актер играет в фильме, о котором я читал или думал, я думаю: "Ах, он все испортил, я бы его убил". Но Дин Стоквелл был так невероятно великолепен в этой роли, что было бы очень обидно, если бы роль досталась мне.

В начале того года я был в штате Мэн с Уиллемом Дэфо и Лиз ЛеКомпт. У Уиллема была копия сценария, который Линч делал следующим, "Дикие сердцем". Я прочитал его и был потрясен. Сценарий был наполнен пафосом и красотой. К сожалению, этот пафос и красота отсутствуют в фильме.

Дэвид Линч - очень милый, умный и талантливый человек. Настоящий человек. Я отдавал ему огромное предпочтение перед другими режиссерами, с которыми мне доводилось работать.

Но недавно Линча неоднократно объявляли гением. В результате любая идея, которая приходила ему в голову, затем впихивалась в фильм без малейшей попытки осмысления. Как будто он говорил: "Черт, я не знал, что я гений, но кто я такой, чтобы сомневаться в этом? Лучше я включу эту идею в фильм.

"Для следующей сцены пусть пробежит несколько голых толстух. И пожиратель огня!"