Читаем «The Coliseum» (Колизей). Часть 1 полностью

– Хорошо отвечал на этот вопрос автор «Воскресения», добавляя: «Очень может быть», но просил уточнить: «Чья власть? Екатерины или Пугачева?»

Профессор хмыкнул.

– Ну да… Сталина или Романовых? – и бросил взгляд в зал: – Будут вопросы?

– А я не согласен, – прямо перед кафедрой, в центре аудитории, поднялся длинноволосый парень.

Все повернулись.

– Всякая власть привязана к месту, и потому во времени их может существовать несколько…

– Интересно, интересно, продолжайте Миронов, – профессор одобрительно кивнул.

– Я имею в виду, что в конкретном месте – под тем же Оренбургом – власть Екатерины отсутствовала… была неочевидна. А Пугачева, там же и в то же время, существовала бесспорно. И вообще, власть реальна лишь в проявлениях и на конкретном месте… она ничто без них. Так вот, проявления власти Екатерины… в том месте, не замечалось. А значит – не было, – студент пожал плечами.

– И что с того?! – крикнул кто-то явно недовольный заключением.

– А то, что библейское выражение верно. То есть существовали одновременно две власти, но в разных местах. Как и тысячи ежечасно и повсеместно. Коллективные или индивидуальные.

– Так всякая от бога? – не унимался возмутитель.

– Выходит так, – студент вдруг резко повернулся на голос: – Ее много и всегда. Взять преступные группы – там власти признанной законом нет. Но есть «свои» законы и своя власть. Да так на каждом шагу, начиная с семьи. И всякая из них закон пишет для себя. Если же кто-то его не соблюдает – сразу же рождает власть новую. Собственную. И нет оснований считать, что она призрачна.

– Во, загнул! Оппонируй, Андрюха! Защищай Толстого!

Зал зашумел. Профессор выглядел довольным – такого серьезного обсуждения известной любому школяру темы он предвидеть не мог. Наконец, все успокоились. Андрей поймал на себе взгляд преподавателя, все еще ждущего ответа, и повернулся к залу:

– Не буду… защищать. Я подумаю… Возможно, оппонент прав… великие имена, великие заблуждения…

– Вот это ревизия! – тот же голос явно провоцировал углубление полемики.

Но все почему-то молчали.

– Да и Эндрю твой – раздал-то почти всё… – весельчак сверху уже не смеялся. – Зажал, шельма.

– Никто и не заставляет всё, – Андрей развел руками. – Оставьте необходимое. Уверен, каждый удивится малостью необходимого. Но победа стоит того. Над собой, не над конкурентом. А демонстрация собственного благополучия – Иудин комплекс неполноценности – мерзкий вызов окружающей нищете. В общем, – он сделал паузу, – «победа» и есть вера в Бога. Люди же оценят другое – понимание, что нет их вины в нужде, как и заслуги «раздающих» в «благополучии». Тогда слова «человек человеку друг, товарищ и брат» станут не лозунгом, а комментарием к заповедям.

– Ну вот, докатились! Проповедник нашелся! – откровенно возмущенный голос из самого угла, тоже наверху, заставил всех обернуться.

Но, к удивлению Андрея, единомышленников оказалось много.

– Достали! Теперь и здесь вещают!

– На постриг собрался, Андрюха! Сознавайся! – весельчак снова уловил настроение.

Докладчик не выдержал:

– Что, ближе лозунги, которыми морочат людям головы?! Кровушкой Волгу до краев? Или Днепр?! В очередной раз?! Так не забудьте – вашей! Ну, сговорившись, перевернут, ну, завладеют… – перекрикивая зал, продолжал он, – демагогия, демонстрация преданности друг другу в кучке… До времени. Всякую власть сваливает другая, всегда! Без вариантов! Но вам… и шипов от роз не достанется! Ни от первого, ни от второго «междусобойчика»! Не надейтесь.

Зал чуть притих. Таким Андрея – «душку», как прозвали его девчонки, не видел никто. Но голос звучал уже ровно.

– «Местечковость» неизменно победит. «Своим» будут прощать всё! То и погубит. Было. И снова услышите возглас: Господа евреи! Завтракать! Всё начнется сначала. Жидко, мерзко и дурно пахнет.

Андрей насмешливо посмотрел на присутствующих.

– А они, – он провел рукой по верху зала, откуда возмущение начиналось, – такие же. Смена. И поступят так же. «Я сам обманываться рад» – опора для простоватых умом. Клюнут. И отработают. А на крючке-то прежнее: светлое будущее, справедливость, равенство… даже не меняют… недоумкам сгодится! Нигде их нет, не было и быть не может – равенства-то со справедливостью! В другом они месте… сказал бы… да в проповедники уже записали. А вот с револьвериков… очередную «семью» в Екатеринбурге – это запросто, у обещающих-то! Виноватых найдут потом. Уже новая смена. Появится «Пушкин». Вознесут «Дали». Оболгут Воронцова. Все пойдет по плану. – Он сделал паузу и повторил: – Всё идет по плану. Только я хочу – светлое настоящее! Сегодня и для себя! И оно будет у меня. Обещаю!

– Да это митинг какой-то!

Крики и возмущенные восклицания так и не дали профессору подвести итоги занятия. После нескольких попыток он развел руками, что-то сказал Андрею и, покачав головой, вышел.

– Вставай, Андрюша! – голос Галины Николаевны и тихое касание руки заставили зятя открыть глаза. – У тебя с утра лекция. И так не будила, Лена говорит, совсем неспокойно спал. Я уж завтрак два раза разогревала… да будить не решалась.

Перейти на страницу:

Все книги серии Попаданцы - АИ

Похожие книги