The Beginning of the End (СИ)

Бывшая горничная вернулась в дом госпожи пешком - пройдя через огромный пестрый рынок Хан-эль-Халили. Такие восточные базары почти не претерпели перемен со времен турецкого средневековья. Об этом Розе Дженсон с удовольствием рассказывала Меила… ей всегда нравилось быть хозяйкой положения и наиболее осведомленной из всех.

Девушка подошла к двойным дверям особняка, выходившего на мощеную улицу, которая по-английски мягко освещалась газовыми фонарями. Роза остановилась, не смея занести руку, чтобы позвонить.

Как она посмотрит слугам в глаза?

Хотя арабы мисс Меилы почти никогда не смотрели ей в глаза, как и другим европейским женщинам…

На звонок открыл Хасан, дворецкий, который едва поглядел на нее и ни о чем не спросил. Роза вошла и облегченно вздохнула, когда двери закрылись за ней.

Хорошо: едва ли она дождется расспросов от других. Женщин на службе у госпожи больше нет…

Тут же вновь накатил отступивший было страх, и вернулось отчаяние. Меиле никто больше не поможет, кроме оккультистов, которые сейчас пробиваются с нею к Ам-Шеру. Но они ей помощники лишь до тех пор, пока Имхотеп не свергнут, как отлично понимала Роза.

Нужно что-то предпринять, причем как можно скорее. Другого времени им никто не даст.

Англичанка в задумчивости стала подниматься по широкой мраморной лестнице на второй этаж. На нее никто больше в огромном доме Меилы Наис не обращал внимания - как будто привычная для всех тень хозяйки вернулась домой. Роза заглянула в свою комнату, смежную с пустой спальней Меилы, и оставила там свою сумку. Из низкого шкафчика, такого же, какие были в обиходе у древних египтян, девушка вынула чистое платье и белье. У нее после долгой дороги немилосердно чесалось все тело: а проклятый песок в Египте, особенно на юге, забивался повсюду и даже скрипел на зубах во время еды.

Роза пошла в ванную комнату для прислуги, в которой меньше недели назад купали Алекса. Хоть бы мальчик уцелел! Роза не осознавала этого, но на самом деле уже всем сердцем желала победы врагам своей хозяйки. Пусть Эвелин О’Коннелл вновь обнимет сына, а ее муж, храбрый военный, с помощью своих друзей-меджаев убьет Царя-Скорпиона и отправит его армию следом за ним, в подземный мир… Роза слышала от Хафеза, что такое можно сделать.

Англичанка замерла, стоя голой под струями горячей воды.

Ну конечно, так тому и следует быть! И только если О’Коннеллы остановят это зло, ее хозяйка может спастись.

Роза смыла душистое мыло с волос и с глубоким вздохом завернула сверкающий кран. В доме Мухаммеда Наиса даже в ванной для слуг был оборудован душ, редкость для самого Лондона.

Энергично растеревшись полотенцем, англичанка надела свое универсальное темное платье, которое можно было носить где угодно. Стоя в ванной перед зеркалом, она расчесала щеткой короткие волосы. А потом замерла, глядя на свое отражение хмуро и сосредоточенно.

У нее не было привычки часто смотреться в зеркало. Может, поэтому Розе Дженсон вдруг показалось, что на нее оттуда глядит кто-то другой?..

Разом припомнив все страшные поверья, связанные с зеркалами, служанка поспешно тряхнула головой и отступила. Она вернулась в свою комнату, словно у нее были срочные дела… а потом вспомнила, что никаких дел без госпожи быть не может, и грустно села на краешек своей кровати с железными шарами.

Но Роза просидела в неподвижности недолго - вдруг голубые глаза ее заблестели, и англичанка встала, точно подхваченная чужой волей. Кажется, она придумала, чем себя занять и как помочь общему делу.

Отправившись на кухню, Роза сварила себе кофе. Там уже был занят повар Салах, наполовину нубиец. Он настороженно посмотрел на горничную, но без всяких вопросов уступил ей серебряную турку.

Роза расставила на подносе кофейник, чашку и блюдо с колотым сахаром и печеньем так привычно, будто хозяйничала на своей собственной кухне. Чувство вины стало почти физически болезненным.

Эти местные повара, полотеры, открыватели дверей могут спать спокойно: они никогда не пользовались таким доверием госпожи и не были к ней так близки, чтобы теперь отвечать за нее. И, самое главное, - ни один из них, в отличие от Розы Дженсон, не был…

Англичанка отогнала эту мысль, возвращаясь с подносом в комнаты.

Но она пошла не к себе. После небольшого колебания Роза толкнула дверь в спальню Меилы. Пройдя боком со своим подносом, служанка поспешно закрыла дверь плечом, словно затем, чтобы никто не застал ее на месте преступления. Потом поставила свою ношу на низкий египетский столик и перевела дух, осматриваясь.

Спальня Меилы Наис была пустой и холодной как подземная гробница. Как будто все чудесные старые и новые вещи, наполняющие ее, уже никогда не понадобятся египтянке. Роза зажмурилась: таким ужасным и всепоглощающим было чувство узнавания.

Когда-то, в незапамятные времена, рыжая служанка Хенут точно так же вернулась в женские покои во дворце Сети, в опустевшую комнатку Анк-су-намун. И точно так же Хенут ошеломил блеск драгоценностей, которые не понадобятся ее хозяйке больше никогда…