The Beginning of the End (СИ)

Впервые Белла увидела, как сокрушается древняя женщина. Жена Синухета рыдала и вопила, проклиная свою судьбу. А еще она призывала проклятия на голову чужеземки, обольстившей ее мужа… Мути была убеждена, что Белла сглазила ее дитя!

Синухет, сам в большом горе, едва смог образумить жену. Он не стал хуже относиться к Белле, но она понимала, что теперь ее положение в доме очень пошатнулось.

Теперь она стала порою с надеждой думать о Тамин. Вероятно, у жрицы Амона были какие-то планы на своих родственников, - должно быть, потому, что ее тревожило положение жрецов Амона в глазах царя.

========== Глава 65 ==========

Тело мальчика отдали в Дом мертвых в Буто - с тем, чтобы его бальзамировали здесь, а потом его маленькую мумию перевезли в Уасет. Белла содрогалась, представляя себе надругательство над телом крохотного ребенка; и у нее все застывало внутри, когда она представляла, что та же участь могла ждать ее собственного сына.

Ей уже было известно в общих чертах, что представляет из себя бальзамирование, - а еще она знала, что парасхиты, которые посвящают жизнь этому занятию, в обществе считаются париями и внушают всем добропорядочным египтянам ужас и омерзение. Те, кто нарушал целостность мертвого тела для Осириса, за это же и осуждались!

Впрочем, такое лицемерие Беллу уже не удивляло. А может, это было не лицемерие, а инстинктивный страх, для древних необоримый.

После смерти сына госпожа Мути на несколько дней слегла в постель; она почти ничего не ела и ослабела так, что Синухет испугался уже за ее жизнь. Белла не смела напоминать о себе, все время проводя с Сетеп-эн-Сетхом и Кифи.

Наконец госпожа дома встала с постели, поблекшая и постаревшая. Она принялась за обычные дела, но без прежней энергии, будто утратила все честолюбие и желание перемен.

Жена Синухета знала, как ее мужа принял фараон, и, по-видимому, оставила мечты возвыситься с помощью сыновей. Много тех, кто мечтает о большем, - тех, кто добивается, единицы: и далеко не всегда вожделенная цель стоит затраченных сил! И плата бывает очень высока!

Синухет не мог сейчас покинуть дом, хозяйство нуждалось в его присмотре; и когда маленького Мернептаха бальзамировали, его саркофаг повез в Уасет Реннефер. Вернулся слуга взбудораженным. Исполнив печальный долг для своего господина, Реннефер узнал, что фараон собирается в поход в Азию - замирять Сирию, Хеттское царство и Амурру*.

- Его величество сам поведет воинов, - рассказывал Реннефер, трепеща от гордости за такого царя. - Я видел - живой Хор стоял в своей колеснице, когда “царские храбрецы” приветствовали его на площади перед дворцом… Они кричали так громко, что чуть не оглушили меня! Воины любят нашего царя!

Вся семья Синухета собралась в общей комнате внизу послушать возвратившегося из столицы, и даже госпожа ради таких новостей забыла о враждебности к Белле.

- А царь любит воевать? - спросила англичанка неожиданно для всех. Она в эту минуту вновь думала о сыне и о том, что побудило Сети завербовать его.

Мути воззрилась на наложницу, выведенная из себя такой дерзостью, - чужеземка, наполовину невольница, смела судить о божественном правителе! Но Синухет, подняв руку, успокоил жену и ответил Белле:

- Царь, который не любит воевать, не удержится на престоле Хора. Сердце фараона должно быть крепче камня, потому что многие ныне восстают против нас… Говорят, что Сети радует сердца людей своей жестокостью к побежденным!

Синухет усмехнулся, обнаружив двойной смысл своих дерзких слов.

- Его величество приносит человеческие жертвы своему богу, Сетх один из немногих, кто требует их!

Белла не могла не признать, что ее господин судит разумно. Она сама всегда признавала “историческую справедливость” тех или иных жестоких деяний прошлых веков, когда проходила их в школе. Но теперь ей предстояло испытать такую справедливость на себе и своем сыне…

Но ведь армия Та-Кемет набирается из простолюдинов… Почему бы и сыну знатного человека не разделить эту судьбу? Сети был прав, временами думала Белла, сравнивая Амон-Аха и своего мальчика.

Если бы только Сетеп-эн-Сетх не был рожден таким необыкновенным образом! Неужели он обречен проливать кровь за эту древнюю страну и, может быть, погибнуть, как его товарищи, которые всецело принадлежат этому времени?..

Белла молилась, чтобы ее сын вырос при другом царе; хотя не имела понятия, что в конечном счете окажется хуже.

Их деревни слухи о войне почти не взволновали; но вскоре они своими глазами увидели подтверждение слов Реннефера. Синухет увидел с крыши огромные корабли - и, бегом спустившись, позвал домашних посмотреть.

Когда они сошли к реке, флотилия еще не миновала их. Тяжело нагруженные барки шли медленно, и на палубе каждой стояли и сидели воины, с луками, мечами и тонкими копьями. Эти люди были полуголые, в легких панцирях, круглых кожаных и даже матерчатых шлемах. До зрителей, собравшихся на обоих берегах, донесся маслянистый запах их пота.

Белла подумала, сколько из этих сильных здоровых мужчин не вернется назад…

- Как медленно идут суда, - сказала она, выразив свою тревогу в других словах.