The Beginning of the End (СИ)

Они быстро домчали, доставив несколько минут удовольствия Фэй. Мать едва заставила ее усидеть на месте, девочка подпрыгивала на сиденье и смеялась.

Когда они приехали, Эвелин проявила неожиданный даже для нее альтруизм.

- Давай я побуду с Фэй, пока вы копаете, - предложила англичанка Меиле. - Все равно это займет время, даже если точно знать, где. И это все-таки ваши родные!

Эвелин улыбнулась.

- Когда будут результаты, вы ведь скажете нам с Риком, верно?

- Спасибо, - удивленно ответила Меила. - Ты хорошо придумала. Да, так мы и сделаем.

Имхотеп не возражал. И хозяин поместья благородно предоставил английской женщине с девочкой комнату в своем доме для отдыха.

Эвелин тут же подхватила Фэй своими сильными руками. Девочка захныкала, вначале не желая идти к чужой женщине; но Эвелин, улыбаясь, успокоительно заворковала, что “сейчас тетя Иви с тобой поиграет”, и малышка притихла.

Меиле эта идиллия совсем не понравилась. Но когда Эвелин с девочкой скрылись, египтянку полностью захватила работа мужа. Наблюдая за ним, было невозможно не увлечься.

Имхотеп действовал очень уверенно. Они взяли себе в помощь нескольких работников с фермы, но жрец, схватив лопату, принялся копать сам. Не как археолог, аккуратно снимающий “культурные слои”, - а как одержимый. Муж сейчас напомнил Меиле Хафеза.

Не прошло и четверти часа, как лопата наткнулась на что-то твердое. Это был остов стены! Остатки кирпичной кладки!..

Имхотеп, забыв обо всех свидетелях, упал на колени и уткнулся лбом в землю, будто молился или слушал потусторонние голоса. Правда, мусульман такое зрелище преклонения не смущало.

Однако Меила встревожилась. Но когда она хотела уже окликнуть супруга, жрец опять встал и, отряхнув испачканные колени и головную повязку, продолжил работу, на том же самом месте.

И спустя еще пять минут Имхотеп извлек наружу ларец. Расписной деревянный ларец, вроде того, где хранились канопы Анк-су-намун…

Меила инстинктивно отпрянула. Но Имхотеп протягивал жене находку и улыбался. Он бы не стал предлагать ей с таким видом что-то смертельно опасное.

Меила осторожно взяла ларец, он был довольно легким… и открыла. Внутри оказалось несколько тугих папирусных свитков, перевязанных золотыми шнурами.

- Догадываешься, что это может быть? - спросил Имхотеп.

Она догадывалась… и от этой мысли закружилась голова. Меила осторожно потянула один из шнурков… и тот порвался, ветхий от старости. Меила мысленно выругала себя, но жажда все узнать была сильнее.

Египтянка аккуратно взяла ломкий свиток: и изнутри тут же выскользнул другой. Папирусы были вложены друг в друга, для компактности. Меила медленно развернула самый верхний.

Это был рисунок: сделанный растительными и минеральными красками, некогда, наверное, яркими. Подлинный древнеегипетский рисунок, изображавший группу людей. Но не древность его поразила Меилу.

Манера, в которой была выполнена картинка, оказалась ни в коем разе не египетской. Меила слишком хорошо знала каноны, предписанные художникам Та-Кемет, - голова в профиль, глаз в фас, ноги опять в профиль, при прямом развороте туловища… А на этой картинке все изображенные смотрели прямо на зрителя! Будто кто-то “сфотографировал” их для потомков!..

- Это она, - пробормотала Меила. - Это она!..

Имхотеп медленно кивнул. Он был впечатлен не меньше.

- Идем скажем О’Коннеллам, - ответил жрец.

Эвелин Меила застала со своей девочкой на коленях. Фэй смеялась, они с “тетей Иви” играли в какую-то веселую игру, хлопая в ладоши. При виде этого Меила ощутила вспышку неконтролируемой ярости.

Но, заметив ее, Эвелин тут же приняла сосредоточенный вид. Она ссадила Фэй с колен и быстро встала. Ребенок захныкал, но Эвелин уже не услышала: она шагнула к Имхотепу и Меиле, глядя на ларец в руках египтянки.

- Что это?

Прежде, чем ответить, Меила взяла дочь на руки.

- Посмотри сама, - предложила она.

Эвелин открыла ларец и развернула папирус, который только что разглядывала Меила.

- Вот это да! - тихо воскликнула она. Англичанка потрясенно взглянула на Меилу, а потом опять впилась глазами в рисунок. Покачала головой.

- С ума сойти…

- Ну, что ты думаешь? - торжествуя, спросила Меила.

- Думаю, мы все согласны в том, что это такое, - ответила Эвелин. Она перевела взгляд с египтянки на ее мужа. Имхотеп кивнул.

- Рисунки Беллы Линдсей, - сказал он.

Эвелин провела пальцем по папирусу.

- Но вот вопрос, - вдруг сказала она. - Почему, если эти рисунки имели для Беллы большую ценность, их не поместили… куда надлежит, а оставили в доме?

- В гробницу, - уточнил Имхотеп, внимательно глядевший на женщину.

- Да, - Эвелин кивнула. - Ведь мы же все знакомы с погребальной обрядностью Та-Кемет.

- Ты, может быть, не вполне понимаешь ее суть, - Имхотеп снисходительно улыбнулся своей бывшей жертве. - Как можно было поместить в гробницу такие рисунки?

Жрец щелкнул ногтем по папирусу.

- Художник нарушил все священные каноны.

- А может быть, сделать это просто не успели, - сказала Меила. - Ведь мы до сих пор не знаем, как жила и умерла Небет-Нун.

========== Глава 55 ==========