Читаем The Alternative полностью

Омарова показалась представителям банковской индустрии менее склонной к чудесным угощениям и сюрпризам. Вместо содержательного обсуждения ее идей по поводу политики регулирования, вопросы во время слушаний по ее утверждению превратились в нападки с оскорблениями. Самый сюрреалистичный момент наступил, когда сенатор Джон Кеннеди, республиканец из Луизианы, сказал: "Я не знаю, как вас называть - "профессор" или "товарищ"". Аудитория задохнулась. Омарова, родившаяся в Казахстане, ответила: "Я не коммунист. Я не придерживаюсь этой идеологии. Я не могла выбирать, где мне родиться".

Некоторые СМИ обратили внимание на ее статус цветной женщины, но Омарова отвергла этот анализ: ее личность не была мотивирующим фактором. "Я считаю, что лобби Уолл-стрит не волнует ни моя раса, ни мой пол, ни что-либо подобное", - сказала она в то время. Они любили бы меня такой, какая я есть, если бы только я отстаивала их интересы и если бы только я была таким кандидатом на пост контролера, который, как они знали, будет выполнять их поручения и относиться к ним как к, цитирую, клиентам. Те же интересы, которые выступали против ее выдвижения, скорее всего, будут бороться против создания NIA. "Goldman Sachs, BlackRocks, J.P. Morgans мира, их бизнес сократится, потому что инвесторы фактически перенесут большую часть своего бизнеса на этот вариант", - сказала она мне. "Поэтому они будут бороться, они будут лоббировать против этого, они будут называть это социалистическим предпринимательством и поглощением государства. Они будут говорить, что это непрактично, что это невозможно, что это несбыточная мечта".

Крайне левые, в свою очередь, критикуют НИА за то, что он недостаточно социалистичен - он слишком полагается на частных инвесторов, в то время как мы должны просто взимать более высокие налоги и затем использовать фискальную политику для расходования этих ресурсов. Омарова рассматривает НИА не как замену расходов на инфраструктуру, а как дополнение, которое будет стимулировать более активное привлечение капитала в более широкий круг проектов. Поддержка NIA также не подразумевает какой-либо позиции по налоговым ставкам. "Это не партийный проект", - сказала она мне. "Речь не идет о вмешательстве большого правительства в рынок. Речь также не идет о том, чтобы государство субсидировало частных инвесторов и предоставляло им все преимущества. Это не просто "невидимые руки" и отсутствие правительства, но и не "давайте все национализируем"". Предложение предполагает желательность некоторого поведения частных инвесторов и компаний, направленного на получение прибыли, но использует государственный механизм для направления этих инвестиций в деятельность, приносящую долгосрочную пользу обществу. Но даже в этом случае требуется, чтобы общество было способно прийти к некоторому согласию относительно своих долгосрочных интересов. Без базового консенсуса относительно важности таких целей, как устойчивость цепочек поставок, создание рабочих мест, технологические инновации, адаптация к климату и сокращение выбросов углерода, NIA будет решением в поисках проблемы. Кампании по объединению NIA либо с тотальным социализмом, либо с тотальной приватизацией могут втянуть этот вопрос в обычную лозунговую войну американской политики.

Но есть признаки растущего признания того, что нечто подобное необходимо. Весной 2021 года во влиятельной статье в журнале Foreign Affairs утверждалось, что недостаток стратегических капиталовложений вредит технологической и экономической конкурентоспособности Америки: "Слишком много финансируемых правительством исследований остаются запертыми в лабораториях, не в состоянии совершить скачок к коммерческой жизнеспособности.... Правительству США необходимо взять на себя более активную роль в содействии продвижению исследований на рынок". Сосредоточившись на таких технологиях, как квантовые вычисления, искусственный интеллект и биотехнологии, и противопоставляя скудные американские инвестиции огромному объему ресурсов Китая, авторы привели доводы в пользу государственных инвестиций с точки зрения национальной безопасности и экономической конкурентоспособности.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941
100 мифов о Берии. Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917-1941

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии».В первой книге охватывается период жизни и деятельности Л.П. Берии с 1917 по 1941 год, во второй книге «От славы к проклятиям» — с 22 июня 1941 года по 26 июня 1953 года.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука