Тевтонский орден

Тевтоны были непобедимы у себя дома, как литовцы в Литве. Однако, гроссмейстеры уверяли, да и сами верили, что придет день, когда с Литвой они сделают то же, что с Пруссией. Упрек, который им делался в XIV веке во многих христианских странах, будто они намеренно затягивают литовскую войну, по-видимому, ни на чем не основан. Всякой силе есть пределы, даже силе распространения немецкой расы. И то удивительно, как этот народ, лишившись верховного руководства, которое у него было в эпоху Карла Великого и Генриха Птицелова, и двигаясь отдельными отрядами, тут под начальством маркграфов, там под предводительством ганзейских капитанов или под знаменем рыцарей, все таки сумел колонизовать целую страну между Эльбой и Мемелем. Откуда же у этих восточных колонистов мог так скоро явиться избыток населения, который позволил бы им отправлять вдаль новые толпы? При том же орден не мог отдавать все свои силы на борьбу с восточными язычниками. Он не мог оставаться равнодушным свидетелем другой борьбы, которая завязалась между немцами и славянами в первой из намеченных нами частей европейского Востока. Если славяне и потеряли навсегда Лузацию, Силезию и Бранденбург, эти исконные владение их расы, то они бились еще в Померании, а Польша по временам становилась прямо грозною силою. Служа авангардом германской колонизации, тевтоны должны были оборачиваться назад для прикрытия главной армии, и большая часть их силы пошла не против язычников, а против христианских врагов немецкой расы; с этими врагами они бились победоносно, и славнейшие их битвы — это победы над Польшей.

Припомним, что славянский герцог Святополк Померанский помогал пруссам во время их мятежей в XIII в. и подверг орден большой опасности. По смерти его преемника, Мествина, поляки заняли эту область, которую у них оспаривали соединенными силами орден и маркграфы бранденбургские. Орден действовал так успешно, что, завоевав Помереллию, стал грозить самой Польше. Казимир Великий поспешил начать переговоры и в 1343 г. в Калише отказался от спорной провинции на торжественном свидании, где король и гроссмейстер дали клятву — один на короне, другой на кресте, — что будут хранить мир свято и нерушимо. Это примирение, как и все вечные миры, длилось очень недолго. Дело в том, что в этой войне между немцами и славянами борьба за Помереллию имела значение тех решительных сражений, которые воюющая сторона дает противнику с целью отрезать его от операционного базиса и блокировать. Помереллия связывала Пруссию с Германией: за нее первую схватится снова Польша в момент своего торжества, и ее первую потребует себе Фридрих Великий при разделе Польши. Борьба эта кончилась только с гибелью одного из противников, и уже пять веков тому назад многим было ясно, что немецкая колония в Пруссии и самая могущественная из славянских наций были непримиримыми врагами, один из которых должен был уничтожить другого. Доказательством этого служит то, что тогда уже заводилась речь о разделе Польши.

Это было в конце XIV в., когда в Венгрии и Чехии царствовали два немецкие принца из люксембургского дома, Сигизмунд и Венцеслав. Один силезский герцог, дружный с этим домом, приехал к гроссмейстеру в Торн и держал ему такую речь: «Мой государь король венгерский, маркграф моравский, герцог герлицкий, герцог австрийский и я, тщательно обсудив дело, сговорились напасть на польского короля. Король чешский будет нам помогать. Мы думаем, что вы можете принять в нашем деле участие». Гроссмейстер сказал: «По правде говоря, я не знаю, что вам ответить». «Подождите, — продолжал герцог, — вы еще не знаете, в чем наш план. Мы хотим, чтобы в Польше больше не было короля. Все, что лежит по сю сторону Калиша, вместе с Мазовией, должно отойти к Пруссии; страна за Калишем достанется Венгрии, а вся земля по Варте — Бранденбургу и римскому королю Сигизмунду». Гроссмейстер не захотел взять на себя никаких обязательств; он заявил только, что он в мире с королем, но что король много раз нарушал договоры, и что если святой отец объявит крестовый поход, а римский король обнажит меч против этого клятвопреступника, то он с своей стороны тоже будет биться за правое дело, не щадя живота. План этот остался без последствий, но нет сомнения, что, проживи тевтонская корпорация подольше, он снова бы явился на сцену.