Тевтонский Лев

— А еще какие города есть в округе?

— Поблизости больше ничего, а вообще есть Каркасо, Толоза, Немаус, Массилия… До Массилии добираются по морю. Там греки.

— А всякие вещи откуда вам привозят?

— Из Нарбо или усадеб.

Снаружи в дверь постучали, очень корректно и вежливо.

— Сейчас, сейчас! — крикнула Эрмедия и принялась поспешно одеваться, в темноте не в силах так сразу разобрать, где у туники верх, а где низ. — Уже иду…

— Слуги? — ухмыльнулся молодой человек.

— Они. Я им сказала, чтобы дали знак, а то еще увлечемся до утра…

— А могли бы?

— Почему же нет? — Поцеловав «гладиатора» на прощание, гостья едва оторвалась от его губ и с видимым сожалением прошептала: — Увы, мне пора. Я обязательно приеду в Нарбо, слышишь? Беторикс… Ты под этим именем будешь выступать?

— Наверное.

— Я запомню. Прощай.

— До свидания.

Снова скрипнула дверь, отворилась, впустив в темную камеру серые промозглые проблески близкого рассвета. Узник успел разглядеть маячивших снаружи слуг — человек пять, с копьями. Не прорвешься при всем желании.

И все же надо что-то придумать! Надежд на то, что этот бред когда-нибудь кончится сам собой, уже не осталось. То есть если он и дальше будет плыть по течению, то вскоре окажется на арене цирка, где его будут убивать по-настоящему. А не как он привык — получил неточеным клином, прилег на правый бок, аккуратно прикрывшись сверху щитом, чтобы не затоптали, через три минуты встал живее всех живых. Правда, иногда оказывается, что ушибленная рука продолжает болеть, что у тебя там перелом и вон та «скорая помощь» у края поля ждет именно тебя — ну так что же, неприятно, но дело житейское. Как говорится, реконструкция — это дорого и больно, кто боится переломов и рассечений, тому не к нам. Но прежние баталии теперь не без оснований казались Виталию детскими забавами. Здесь коли ляжешь, то навсегда…

Постоялый двор тем временем начал просыпаться: звонко прокукарекал петух, замычали где-то коровы, заблеяли овцы и козы. Послышались голоса, потом дверь снова распахнулась.

— Выходи! — На пороге, ухмыляясь, стоял Юний. — Имей в виду, времени у нас мало. Если надо оправиться, то поспеши.

— Ничего, — скупо бросил узник. — Успею.

— Ну как, понравилась женщина? — посторонившись, вкрадчиво осведомился велит.

— А ты откуда знаешь? — Виталий оглянулся.

— Это я ее к тебе прислал. Она так мечтала переспать с гладиатором, прямо с детства. Дюжину сестерциев отвалила, — похвастал довольный юноша. — Четыре — до и целых восемь — после, отдала без звука. Видать, не обманул ты ее ожиданий! Молодец!

Юний расхохотался и, приподняв подол туники, стал шумно мочиться прямо посреди двора. Вот ведь свинья! Но Виталий почти не обратил внимания, потрясенный только что услышанным. Его, оказывается, продали на ночь! И он честно отработал деньги, хозяин доволен… И кто он после этого? Гладиатор, как и было сказано. Биться на потеху толпе и спать с женщинами за их деньги — тут явления одного порядка. Господи! Куда я попал?!

Глава 6

Ноябрь-декабрь 53 года до P. X. Нарбо-Марциус. Господин Ну

Вопрос «куда я попал?» вскоре вновь приобрел актуальность, причем в прямом географическом смысле. Там, где Виталий по привычке еще себя числил, не могло быть никакого моря, потому что не могло быть никогда! Однако здесь оно есть — вон, синеет у самых ног. И вода теплая-теплая. Средиземное море натуральное, ласковое и пронзительно голубое. Южная зона тайги тут явно ни при чем.

А потом появился город… Мощеные улицы — чем дальше от центра, тем все более узкие; театр привычного любому классического облика, храм Юпитера и Юноны, белоснежные портики и колонны, желтая, с аркадами, базилика Меркурия, служившая тут товарной биржей, торговый порт, наполненный множеством парусных и гребных судов.

Виталий почти не удивился, за время пути привыкнув и почти смирившись с мыслью, что теперь его окружает самая настоящая античная древность. Ни ролевики с реконструкторами, ни чудаковатые богатеи, ни киношники, ни черт лысый не смогли бы построить в двадцать первом веке такой город — с многотысячным населением, с домами и храмами, портом, судами, рынком, пальмами на берегу. Выходит, это действительно произошло. Лучше не спрашивать как, все равно ответа нет. А есть Нарбонская Галлия, римская провинция первого века до нашей эры. И дальше закрывать глаза на эту реальность было решительно невозможно.

— Ну что, помылись? — Тессарий Луций с ухмылкой взглянул на дорвавшихся до морской водички пленных. Женщины и девушки при этом удостоились особого, более пристального и циничного взгляда. — Мойтесь, мойтесь. Красивей будете — больше за вас дадут. Попадете в хороший дом здесь в городе — что еще нужно для счастья?