Тетрадь в сафьяновом переплете

— Да смотри не спутай каюты. Если паче чаяния она вздумает вернуться, сразу поймешь, она спит со свечой. В каюту самой не суйся, тут тебя и прихлопнут. Только к леди! Письмо скорей всего на столе в шкатулке либо на полке в книгах. Ищи осторожно, предметов с места не двигай, и помни, у нас всего два часа. Найдешь письмо, принесешь ко мне, а потом обратно. Положишь так, чтоб она не заметила.

Собеседник прокашлялся и глухо спросил:

— А если нет?

— Чего нет?

— Никакого письма?

— Болван! — Струнский повысил голос. — Говорю тебе, что сегодня писала, я точно знаю! Иди, исполняй!

Человек направился к выходу. Я метнулся к углу и увидел, как темная тень скользнула по направлению к морю. Я тихо пошел следом. Размышлять было некогда, единственное, что мог я сделать, это не выпускать человека из вида.

Через малое время мы были у воды. Человек разделся и с легким всплеском исчез в море. Что же я мог сделать? Ясно, что Струнскому надо прочитать письмо, которое написала леди Кенти. Но как воспрепятствовать этому? Можно поднять шум. Но что-то удерживало меня от этого шага, что-то направляло действовать тихо и незаметно.

Время шло, а я ничего не мог придумать. Позвать Петра Ивановича я бы не успел, да и вряд ли он сноровист в таких делах. Когда послышались тихие всплески плывущего человека, я бросился к его одежде и перенес ее на несколько шагов вдаль. Действовал я безотчетно, хотя и понимал, что, не найдя в темноте одежды, человек растеряется.

Вот он появился из воды, вышел на берег, застыл в недоумении. Некоторое время он стоял неподвижно, потом двинулся в мою сторону. Сжавшись, я прятался за большим камнем. Он подошел к нему, снова остановился. Я слышал его прерывистое дыхание. Еще два шага, и он наткнется на меня. Я осторожно выглянул. Он стоял у камня, держа в руке что-то белое. Письмо! Мне стоило протянуть руку, и я мог выхватить у него бумагу. Но на это смелости у меня не хватило.

Я всегда считал себя удачливым человеком, но в этот раз мне особенно повезло. Он сделал шаг в сторону, вскрикнул, вероятно наступив на что-то острое, споткнулся и упал на гальку. Бумага вылетела из его вскинувшейся руки и, порхнув, легла на верхушку глыбы, за которой я хоронился.

Чертыхаясь, он встал и принялся разыскивать письмо. С каждым мгновением он ругался все громче. Встав на четвереньки, он начал ползать по гальке, разыскивая письмо.

Я протянул руку, осторожно снял бумагу с камня и, держась так, чтобы камень скрывал меня от его взгляда, стал отступать в темноту. Еще несколько движений, и вот я уже в кустах. Тут, уже не таясь, я выскользнул на каменистый взгорок и дал стрекача.

Вот и вся занятная история, в исходе которой мне досталось весьма важное послание леди Кенти. Вернее, не столько мне, сколько Петру Ивановичу, которого я разбудил сразу, как только достиг нашего жилища.

О важности бумаги вы можете судить сами: