Читаем Тетрадь первая полностью

Опрокинутое небо

Звездное

Оттого что город — звёзды

Для глядящего с горы

Звездной и военной картой

Город лег (златая Прага

Именем)

Небо сведено на землю

Картою созвездий — Прах

Расстилается…

* * *

О благовониях (непоставленный ей вопрос Христа: откуда?).

* * *

(Два стиха Магдалина — 31-го авг<уста>)

* * *

Я тебя запеленала

В огненную пелену

(волосы)

* * *

Губы стонущие: мало!

          : льну!

Я тебя запеленала

В огненную пелену

* * *

До свиданья!

То есть:

До страданья

* * *

2-го нов<ого> сентября 1923 г. переезжаю в Прагу.

* * *

прага

(переехала 2-го)

3-го сент<ября> 1923 г. (в окне туман, Аля говорит: Живем в небе.)

Б<ахрах>у отправила во вторник и в среду (экспрессом), т. е. 28-го и 29-го.

* * *

Этот отлив —

Крови от щек…

* * *

Отлило, обмерло

* * *

Самый ничтожный порой как взморье

Тихого Океана

* * *

Знаете, этот отлив атлантский

Крови от щек

* * *

Час, когда книгу достать из шкафа

Труд

Час когда лиру роняет Сафо

* * *

Станций:

Расстанься

* * *

Это письмо похоже на последнее. Завтра 5-ое, последний срок. Не напишете — Вам не нужно, значит не нужно и мне. Моих писем Вы не могли не получить, или же: повторяющаяся случайность есть судьба (русское «не-судьба»!). Я писала Вам во вторник, 28-го и в среду 29-го (экспр<ессом>). Я писала Вам из глубины существа, была перед Вами беззащитна как перед собственной душой. Если Вы на эти слова не сумели найти слов, Вы их никогда не найдете и лучше кончить сейчас.

У меня к Вам ни гнева, ни обиды, — ни одного дурного чувства. Спасибо Вам за всё доброе, другого помнить не буду.

Не скажу Вам даже, что навсегда прощаюсь с Вами, это решит жизнь. Не отнимаю у Вас права когда-нибудь, в какой-то там час, окликнуть меня, но не даю Вам права окликать меня зря. Это уже будет делом Вашей чести (верней, чем совесть!).

Когда-нибудь пришлю Вам стихи: Ваше да вернется к Вам, ничего не присваиваю и ничего не стыжусь: это — уже очищенное, можете их всем читать.

«Бюллетень болезни» оставляю, как был, в тетрадке — видите, я правдива и не пишу, что жгу.

А Вам, дружочек — и задумываюсь: не знаю, чего пожелать?

* * *

Расставание или разминовение — не знаю. М. б. расставание — на день, м. б. разминовение — на жизнь. Я сыта ожиданием и тоской и сознанием несправедливости и праздным биением в стену, всё это не для меня, я в такие времена не живу. Мне нужно быть и расти, так я по рукам скована.

* * *

Милый друг, сейчас мы друг от друга дальше, чем были вначале — между нами живой человек [204]. Если это у Вас не считается — не будет считаться и у меня. Дороги души напрямик и свыше жизни, — но — я Вас не знаю. Между нами ничего и никого, но рядом со мной живой, чужой. Если это Вам мешает — простимся. Не скрою что ничего от меня к Вам не изменилось [205] — я м. б. столь же чудовище как чудо — но не зная Вас, или: зная Вас — не могу скрыть и достоверности. Ваше изменение, если последует, принимаю: Вы молоды и чувствуете свою боль.

Друг, если бы Вы тогда, после выяснения, рванулись ко мне, нашли бы простые слова, ничего бы не было, но — Вы велико- и равнодушно поручили меня Богу — я без иронии — т. е. большой дороге: вернули меня домой, отказались от меня. (Я слов не боюсь.)

* * *

Презренную и прекрасную бренность.

* * *

До свиданья

То есть:

До страданья

* * *

Океаний

     сады.

До свиданья:

То есть

До страды

Новой…

* * *

Расставаний

Розные

Столбы…

До свиданья

То есть:

До страды!

В    пламенем

Игравший хворост,

До свиданья:

До ножа — еще раз

В грудь —

До свиданья:

То есть:

До суда

Дня —

Где растаптывавших сердце — судят.

—           поправший всё! —

Где за сирое мое словцо

Там       станций

Где за сирое мое словцо: останься…

* * *

Тише всего

Веко — к оку.

* * *

Тише всего —

Шаг судьбы

* * *

(Дно оврага — 10-го сент<ября> 1923 г., Никогда не узнаешь, что жгу [206]: варианты:)

Недоверчивым внукам своим поведай:

— Просто — с ангелом лечь!

Прав, что слепо берешь. От такой победы

Руки могут — от плеч!

* * *

О, не вглядывайся! Под луной бродячей

С кем — и мало ли спал?

Прав, что слепо берешь. От такой удачи —

Слезы могут — из скал!

* * *

  листвой |

Под луной | падýчей — во мне, бродячей —

Кто судьбы не искал?

* * *

О, не вглядывайся! Под листвой падучей —

С кем и мало ли спим?

          , сухие сучья…

С летом кончено сим.

* * *

Проходные руки, стихи на случай —

С часом кончено сим

* * *

Ночь. Листвы падучей

Дождь. Сухие сучья

Рощ. Из синей тучи

Столп: стальная кось

* * *

Ночь. Листвы падучей

Дождь. Сухие сучья

Рощ. Меж лбом и тучей —

Мост: стальная кось.

* * *

…       и руки —

Врозь.

* * *

(Запись невероятно-сокращенная и мелкая, догадываюсь с трудом:)

Перейти на страницу:

Все книги серии Сводные тетради

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии