Тетрадь, найденная в Сунчоне

Но с красными журналистами дело обстояло хуже. В левых газетах уже появлялись сообщения о том, что антикоммунистическая организация «Содружество хризантемного флага» получает деньги от крупного промышленника Охира. В других сообщениях красные намекали, правда в самой общей форме, на существование тайных военных организаций. Красные, по-видимому, что-то учуяли и старались изо всех сил добыть конкретные данные. Поэтому при всех больших конторах были созданы специальные контрразведывательные группы, состоящие из бывших чинов жандармерии и особого высшего отдела — тайной полиции. Им была поручена охрана наших секретов от красных.

На эту тему я говорил с полковниками Судзуки Кейси и Хидака Сиро, с которыми встретился в клубе «Будзен». Судзуки одно время преподавал вместе со мной в школе Накано. Он читал курс по «ханкан» — контриспользованию агентуры неприятельской разведки, а я — по технике связи с агентурой особого назначения. А полковника Хидака я знал по Китаю. Он заслужил известность своими специальными акциями в глубоком тылу противника. Теперь он возглавляет так называемый «орган Хидака», где группируются бывшие офицеры специальной службы. Штаб Хидака помещается в отделе «Кубана» в квартале Цукидзи.

Оба согласились со мной: надо не только обороняться от красных — пора переходить в наступление. По приказу американского главнокомандующего наше правительство (уже отдало распоряжение полиции приступить к массовым арестам стачечников, демонстрантов, подстрекателей и их пособников. Арестные дома и тюрьмы вскоре заполнились до отказа.

Получив сведения о том, что генеральный секретарь компартии Токуда совершает объезд заводских районов на Кюсю, специальные группы «Содружества хризантемного флага» выехали в Омута и Куруме и устроили засаду, однако их опередил один из членов филиала Антикоммунистической Лиги в Сага. Он метнул гранату, но она не долетела. Токуда подучил только легкое ранение.

Спустя три дня после покушения на Токуда Макартур издал директиву о категорическом запрещении рабочим и служащим государственных и муниципальных учреждений проводить какие бы то ни было «координированные приостановления работ». В соответствии с этой директивой японское правительство объявило, что участие в стачках будет считаться государственным преступлением и караться тюремным заключением.

Ответ последовал немедленно. Начались забастовки протеста. Сначала выступили машиностроительные рабочие в Токио, затем железнодорожники на островах Сикоку, Хоккайдо и Кюсю, вслед за ними телеграфисты и почтовики Осака, Нагано и других городов на Хондо. На всех четырех главных островах Японии развевались красные флаги стачечных комитетов. Так ответили красные на запрет из Хибия.

4

Я уже давно написал ответы на вопросы Хаш-хаша. Когда я, наконец, позвонил ему, он назначил встречу на 22 часа у каменных львов перед Домом собраний в Хибия. Он подъехал в машине, и мы направились на явочную квартиру в одном из безлюдных переулков квартала Таканава. Этот квартал барских особняков совсем не пострадал от бомбежек.

Машина въехала в ворота старинного типа с медными украшениями и остановилась перед особняком в конце большого двора, усыпанного гравием. Мы вошли во внутренний сад с прудом и перекинутым через него каменным мостиком, с холмиками, крошечными водопадами и соснами с длинными извивающимися ветвями, подпираемыми костылями. В углу сада вместо хижины для чайных церемоний стоял домик типа бунгало.

Хаш-каш открыл дверь своим ключом и провел меня в комнату с европейской мебелью, но с японскими картинами — непристойными гравюрами эпохи Эдо.

К моему удивлению, Хаш-хаш перелистал тетрадку с моими ответами без всякого интереса и небрежно засунул в карман

— Я написал об интересных вещах, — сказал я. — О том, как наша разведка в Шанхае поддерживала во время войны деловой контакт с резидентами гоминдановской разведки — Чжу Тай-яо и Цзян Хао. Мы совместно проводили специальные акции против красных подпольщиков.

— Я передам ваш доклад тем, кто занимается этими делами. Меня теперь интересует другое. Но об этом мы поговорим через некоторое время. — Он посмотрел на меня с улыбкой. — Ну как, ознакомились с вашим… подпольем?

Я засмеялся:

— Подполье, разрешенное и опекаемое сверху. Самое оригинальное подполье в мире. К чему эта конспирация?

Хаш-хаш скорчил гримасу:

— Приходится… Не забывайте, что в Союзном совете для Японии сидят советские представители… Перед каждым заседанием совета — особенно когда известно, что будет очередная неприятность с их стороны, — наш представитель уезжает на курорт в Хаконэ и набирается сил. Трудновато ему приходится.

— Ваш представитель, конечно, твердит насчет укрепления основ демократии в Японии и претворения в жизнь демократических идеалов…

— А они в ответ начинают обстреливать его пунктами Потсдамской декларации. И нашему приходится только отмахиваться руками.

— Сейчас они, наверно, особенно сильно нажимают насчет репрессий против стачечников?

Хаш-хаш кивнул головой: