Тетя для мажора

— Как это ничего не значит! Это моя женщина! — бля, скорее всего, второй прилет в нос он, видимо, все-таки схлопочет.

— Не твоя! Ты свой выбор уже сделал! — затягиваясь, вспомнил картину с Леночкой на рабочем столе. — Все! Финита ля комедия!

— Скажи, что тебе от нее нужно?! — Рома явно по тонкому льду ходил. — Что за игру ты затеял, сопляк?! Это моя жена, моя! Если ты забыл, то я напомню!

— Я люблю ее, мать твою! — выпалил, как огнем из легких, как самую страшную правду, выпалил и сам охренел от осознания сказанного, как обухом ударившего по голове. Затяжная пауза — таращились с дядькой друг на друга, шокированные вышесказанным мной.

— Чего, блядь?! — мой родственник подорвался на ноги, пристально заглядывая мне в глаза. — Ты что несёшь?! И на какой наркоте ты сидишь?! Какое, нахрен, люблю?! Пацан, у тебя, по ходу, гормоны хлещут! Ты перепробовал всех своих сверстниц, а теперь тебе захотелось чего-то новенького?! Так вот, я тебе объясняю — это не любовь! Она почти на десять лет старше тебя! Ты для нее все тот же пацаненок на дереве! Ты для нее ребёнок! И никогда не будет иначе! Ты слышишь меня?! — эти слова больно полосовали нутро, заставляя гребаное сердце неистово сокращаться.

Горечь от сказанного Ромой больным комом встала в моём горле. Я уже поднялся, чтобы остудить дядьку, но в последний момент все же взял себя в руки.

— А это уже не твое дело! Я говорю последний раз: еще подойдешь к Карине — поедешь к хирургу сломанные ребра считать! Рекомендую тебе прислушаться к моему совету, — говоря четко и без эмоций, я направился к ближайшей урне, чтобы выбросить бычок, а Рома, видимо, подумал, что на него, и попятился к своей машине, продолжая свои нелепые угрозы.

— Ты что думаешь, молокосос, если вымахал шкаф два на два, будешь тут кулаками размахивать?! Мол, сила есть — ума не надо?! Ты ошибаешься! Я на тебя управу найду! Ты еще пожалеешь! — с этими словами он сел в машину и тронулся с места, а я так и сидел, молча смотря ему вслед. Похрен, абсолютно похрен на то, что он говорил, в моих глазах он навсегда останется ничтожеством, от которого я фанател все детство, до сих пор не понимая, почему.

Продолжая сидеть на бордюре, я устало потер переносицу. Ну и денёк, с Янчевской ни хера не поговорили, зато Роме умывальник начистил знатно. Карина… Карина, моё терпение уже начинает трещать по швам рядом с тобой, я тону в тебе как в омуте. Сложно быть хорошим, когда ты пиздец какой плохой, и одержим одной женщиной до болезненных спазмов в паху.

Трель мобильного вернула меня в реальность. Черт, Вика… У меня же еще есть Вика. С этим тоже что-то нужно решать.

— Алло, Егор, ты нормальный?! Что это вчера было?! Как ты мог оставить меня одну и поехать со своей теткой?! Ты меня опозорил! А еще и на руках ее понёс! Я требую объяснений! — голосила Котова, едва я снял звонок.

— Ок, через десять минут буду возле тебя, выходи! — сухо ответил, сбрасывая звонок и садясь в машину.

— Ну, и? — Вика плюхнулась на переднее сиденье рядом со мной, скрестив руки на груди, всем видом показывая, что она писец как обижена. — Что происходит?! Ты можешь мне сказать?

— А что происходит? — меньше всего я сейчас хотел оправдываться или вообще хоть как-то выяснять отношения. — Вик, давай не будем, а если будем, то давай…

— Мне было очень обидно и неприятно. Зачем ты вообще ее отвозил? — моя “не моя” девушка усиленно пыталась раздуть скандал на ровном месте.

— Ты же видела, в каком состоянии она была, мы же родственники как-никак…

— Вот именно, как-никак! Она взрослая баба! Напилась — пусть сама разгребает! — Вика глубоко выдохнула, и в салоне автомобиля повисла тишина. Мне говорить было нечего, да и не хотелось, и я безразлично перебирал четки, которые висели у меня над зеркалом.

— Ну, почему молчишь? — Котова явно не собиралась сдаваться.

— А что ты хочешь от меня услышать? — я устало зевнул. — Ты же явно для себя к какому-то решению пришла?

— Егор, я не хочу расставаться, я очень сильно люблю тебя, поэтому на первый раз прощаю! — поджав губки, Вика захлопала своими длинными ресницами.

— Во как! — я раздражённо ухмыльнулся. — Спасибо.

— Есть салфетки? — она открыла дверцу бардачка, и оттуда как гром среди ясного неба вывалились кружевные стринги Янчевской, которые я как трофей снял с нее в спортзале дома.

— Что это?! Это не мои! Ах ты гад! — Котова хлестала меня трусами по роже, а я как идиот смотрел на этот кусок ткани с изумлением и каким-то щенячьим восторгом. — Кто она?!

— Делай выводы, Вик, я не тот, кто тебе нужен, найди себе хорошего парня, — я спокойно забрал трусики из ее рук и положил их обратно в бардачок.

— Ты кобель и извращенец! Между нами все кончено! Ненавижу тебя! — фак, что-то в последнее время мне слишком часто об этом говорили.

Викусик выскочила из машины, громко хлопнув дверью, а я так и остался сидеть в машине, уставившись на бардачок. В какой-то мере я чувствовал колоссальное облегчение с уходом Котовой, хотя в душе и понимал, что если смотреть на ситуацию с ее стороны, то я ничем не отличался от Ромы. Кобель и извращенец, так и есть!