Тест Тьюринга

– Я тоже не помню. И тоже конечно. Но в любом справочнике по физике можно посмотреть радиус электрона. Но это того электрона, который уже прилетел и куда-то в определенное место шлепнулся. А пока он летит, это не частица, а облако, волна. И это облако может пройти через две щели в экране и создать за ним волновую интерференционную картину. То есть электрон это и частица, и волна одновременно. В общем, квантовый мир – это мир «размазанный», мир возможностей, мир вероятностей. А наш классический мир – это уже конкретный мир твердых тел, частиц, координат, траекторий. Уже как бы реализованный из квантовой потенции. Как и почему схлопывается волновая функция… волновая функция – это формула такая, которая описывает квантовое состояние частиц… так вот, почему происходит редукция квантовых состояний из вероятностей в чистую конкретику нашего мира, мы не знаем… Что тебе еще рассказать? Еще в последние годы была доказана нелокальность квантового мира, но не знаю, нужно ли туда лезть… Так. Я уже забыл, в какой связи мы вообще заговорили о квантовой механике?

– Проблема наблюдателя.

– Ах, да!.. Значит, наблюдатель… Очень модная тема в кругах всяких эзотериков и сумасшедших. Они слышали звон, но не очень понимают, откуда звенит.

– Я тоже слышал…

– Ну! А откуда весь шухер? Пока мы частицу не пронаблюдали, вознамерившись узнать ее характеристики, например скорость или координату, то есть пока мы не решили узнать, где она находится, она нигде и не находится, прикинь! Вот в чем главный прикол квантовой механики! Это означает, что мы именно своим воздействием придаем миру определенность. Что и называют проблемой наблюдателя. Типа, пока мы не пронаблюдали частицу в эксперименте, она конкретных свойств не получила. И это действительно так! Но здесь есть, на мой взгляд, некоторая спекуляция! Дело же не в наблюдении как таковом, в смысле, не в нашем осознании результатов эксперимента! Понимаешь? А в обычном физическом воздействии на объект!

– Поясни, – попросил я Фридмана.

– Ну, смотри… Понятно, что если мы хотим как-то объект или явление пронаблюдать, изучить, мы должны на него воздействовать, то есть получить от него информацию. Так? А информация материальна! Нам нужно, например, на этот электрон, чтобы узнать, где он находится, фонариком посветить, условно говоря! А свет – это кванты. Которые шарашат по бедному электрону и меняют его свойства. Вернее, присваивают ему свойство, с точки зрения квантовой механики. Например, мы облучили его и узнали скорость. Или координату. То есть не тот факт, что мы чего-то там осознали, меняет реальность электрона, а чисто физическое воздействие на него… Понял?

– Конечно. И даже согласен… А вот еще есть принцип неопределенности, мы его в школе проходили…

– Да! Точно! Забыл!.. – Фридман всплеснул руками. – Проблема вшитой неопределенности. Тот самый принцип, который Гейзенберг открыл. О том, что мы не можем совершенно точно знать обе характеристики частицы – и скорость, и координату. Мы можем и то, и другое узнать только с определенной неопределенностью. Ой… Тавтология какая-то получается! Но, в принципе, все верно. Всегда есть точно известная неопределенность, которая принципиально неустранима и выше нее не прыгнешь. И она выражается конкретным числом, оно называется числом Планка. Произведение неточностей не может быть меньше этого числа. Теперь, какие следствия из этого? А такие, что если мы совершенно точно узнаем координату, например, то мы вообще ничего не сможем сказать о скорости. А если совершенно точно узнаем скорость частицы, то не можем ничего конкретного сказать о месте расположения. То есть мы всегда все знаем о мире только примерно – и скорость с какой-то там точностью, и координату. Чем меньше одна точность, тем больше другая.

– Так, это ладно! – Я махнул рукой. – Это пока хер с ним. Вот меня больше про сознание тут заинтересовало. Ты сказал, что вовсе не сознание влияет на мир. А само измерение как физический процесс! Но ведь измерение надо осознать! Мы же не просто так меряем! И еще ты сказал, что информация материальна. Это значит, что мысли материальны, что ли? Ведь мое «Я» – это просто некий информационный комплекс, набор сведений, насколько я понимаю. И значит, его можно переписать на другие носители. А я сейчас вспомнил, ты говорил, что сознание переписать нельзя… Но мы в прошлый раз этот вопрос замяли по какой-то причине. Ты хотел объяснить и не успел. Короче, вот… Непонятно.

Фридман часто закивал: