test

Лили оглянулась на звон. Франсуа Бернар замер. Пару секунд они с Лили смотрели друг другу в глаза, а затем его взгляд медленно, очень медленно скользнул вниз, а дрожащая ладонь со вспухшим ожогом сжалась в кулак и спряталась за спину. А потом он стремительно прошел мимо Лили и почти бегом выбежал из зала, застегивая ветровку.

Лили нахмурилась, подняла вилку и снова глянула французу вслед. Какая-то мысль снова настойчиво просилась в голову, пустые тарелки и упавшая вилка оказались каким-то образом связаны между собой, но Лили все никак не могла понять, как именно. Алиса звала её, но голос подружки звучал словно из-под толстого слоя воды. Лили попыталась отмахнуться от непонятной тревоги, охватившей её существо и пошла к выходу, но снова остановилась. Мелкий гриффиндорец, сидящий с краю, проделал тот же трюк, который делал Джеймс за праздничным пиром первого сентября. Подбросил тарелку, и она ярко вспыхнула в свете факелов.

И вместе с этой вспышкой света на Лили Эванс вдруг снизошло озарение.

Озарение, разом открывшее ей глаза не только на непонятную тревогу, но и на все то, что творилось в Хогвартсе весь этот год. Факты вихрем закружились в голове, становясь на свои места, как под действием чар. У Лили подкосились ноги, и она схватилась за руку удивленной Алисы, чтобы не упасть.

Это озарение было сродни удару заклятием Остолбеней.

И заключалось оно в одно-единственном слове:

Серебро.

— Ремус! Идем с нами танцевать!

Ремус очнулся. Наверное, он задремал, и на секунду ему показалось, что он снова перенесся в колонию Сивого, где Валери была такой живой и горячей, как ром, а вокруг костра танцевали девушки в мелких белых шрамах и с ягодами в волосах.

Ремус выпрямился и потер глаза. Его звала Эммелина Вэнс.

Он с улыбкой отказался, а когда она вернулась к остальным, задумчиво потер колючий подбородок и поморщился, ощутив знакомую ломоту в теле. Луна была уже высоко в небе, превращение могло начаться в любую минуту. Пора уходить. Ремус поднялся со своего места, подмигнул Джеймсу и незаметно углубился в лес.

За спиной у него звучали голоса, смех, разномастное звучание нескольких языков, разухабистое пение волынки и радостные возгласы, звучащие всякий раз, когда лепреконы осыпали полянку золотом.

Ремус остановился отдышаться у какого-то дерева, и вдруг услышал хруст веток и частое дыхание. Он оглянулся и увидел Лили. Она бежала к нему с каким-то совершенно отчаянным выражением на лице, за ней, чуть отстав, неслась Вуд.

— Что случилось? — спросил Ремус, когда Лили подбежала к нему и схватила за рукава. — Вы опоздали.

— Ремус, надо срочно уводить оттуда людей, — выпалила она, задыхаясь. Глаза у неё в темноте казались кошачьими, такие они были зеленые.

— Что? — он придержал её, недоуменно сдвинув брови.

Лили закрыла глаза и качнула головой, пытаясь отдышаться. Ремус посмотрел на Алису, но она тоже не могла ничего сказать и морщилась, держась за бок.

— Ремус, надо срочно уводить оттуда людей, — раздельно проговорила Лили, сжимая его руку и пожирая его глазами. Она облизала губы и прерывисто вздохнула.

— Лили, успокойся и скажи, что слу…

— Я все время… думала, почему иностранцы так часто отказываются есть в большом зале, — Лили его словно не слышала. Вид у неё был немножко невменяемый. — Сначала я думала, им просто не нравится наша еда, но они все равно почти ничего не ели, я же староста, я замечаю такие вещи. Им не нравилось наше мясо, помнишь, ты сам когда-то мне об этом сказал. А сегодня я увидела, как один парень взял школьную вилку и обжегся об неё.

Губы Ремуса приоткрылись, глаза вспыхнули.

— Лили, ты уверена?

— К тому же, Джеймс рассказывал, этот ваш охотник, Дирборн все не мог понять, как так выходит, что оборотни, нападающие на студентов, снова и снова обходят ловушки на границе и каким-то образом заходят в лес извне. Но они никогда и не заходили в лес извне! Они все это время были в замке, и выходили в лес из замка!

Ремус уставился на Лили, и сам не заметил, как выпустил её руку. У него вдруг потемнело перед глазами.

«Ход за зеркалом!»

— Оборотни не придут со стороны гор, — сказала Лили, все еще ошеломленная и потрясенная своим открытием. Но теперь и Ремус отражал её ужас, как зеркало. — И вообще ниоткуда не придут, они уже итак здесь! Они все там! — Лили махнула в сторону деревьев, за которыми скрывался костер. — Эта дурацкая вечеринка закончится бойней, Ремус!

Ремус еще не вполне успел осознать весь масштаб обрушившейся катастрофы, как вдруг рядом с ними прозвучал тихий вкрадчивый голос, и все трое подпрыгнули.

— Какая умная девочка.

Ремус обернулся, переменился в лице и инстинктивно загородил собой девчонок. Из тени деревьев вышел человек. Худощавая фигура, поношенная одежда, длинные грязные волосы, следы когтей, пересекающие всю левую половину лица и жуткий плотоядный взгляд единственного уцелевшего, янтарно-желтого глаза.

Лука.

Сын Фенрира Сивого прошелся вокруг них, ввинчиваясь в каждого своим страшным взглядом. Ремус каждую секунду был готов к нападению, но Лука как будто и не собирался нападать.