test

Мародеры переглянулись. Повисла пауза.

— Она остановилась в гостинице Хогсмида, не помню точно, кажется, хотела накупить тряпок, перед тем, как свалить отсюда навсегда, — как ни в чем ни бывало продолжал Сириус, когда они снова пошли. — Мы в «Трех метлах» пересеклись.

— И вы… — Джеймс прищурился.

— Ну да.

— Поздравляю, — он затянулся.

— Бродяга, она же чуть не отравила Роксану, — Ремус смотрел на Сириус так, словно не верил своим ушам.

— И что?

Ремус взглянул на Джеймса, но тот смотрел перед собой и жевал травинку.

— Мне насрать, — грубо бросил Сириус. — Это их дела. Все остались живы, а на остальное я давно забил хуй.

— Ну извини, — Лунатик был явно потрясен, следуя за Сириусом в высокой траве. — Я думал, тебе не все равно, что происходит с твоей…

Сириус вдруг резко развернулся, и Ремус врезался в него.

— С хера ли мне должно быть не все равно? — отрывисто спросил Сириус, ввинчиваясь в Люпина взглядом. — Лунатик, у нас не тайм-аут, мы с ней, расстались, это всё, точка! — он резко рассек воздух руками.

— Я просто думал, что если ты трахался с девчонкой целых полгода, то, хотя бы из уважения к ней мог бы не вставлять Гринграсс в тот же день, когда она пыталась её прикончить, — проговорил Ремус, изо всех сил стараясь обуздать злость и раздражение. — И вот это — подло!

У Сириуса дернулось лицо.

— А ебаться с Мальсибером за моей спиной — не подло? — тихо спросил он, щуря глаза и наступая на Ремуса. — Не подло сбегать из моего дома прямо к нему, прямо у меня из-под носа? — его голос становился все громче и слегка дрожал. — Не подло выставлять меня кретином перед всей школой?! С хера ли мне уважать эту долбаную шлюху, Лунатик?! — Сириус уже кричал. — Пусть Мальсибер её уважает, пусть её уважает весь гребаный Слизерин! Хочешь знать правду? Мне было бы похуй, даже если бы она сдохла из-за этого гребаного яда! — у него изо рта вылетела капелька слюны, и он так яростно взмахнул рукой, что с его плеча сорвалась куртка. Сириус рывком вернул её на место и попытался снова взять себя в руки. Питер смотрел на него с жалостью. — Я не обязан, мать твою, отчитываться перед тобой, и не строй из себя голос гребаной совести!

— Это было бы бесполезно, у тебя её нет!

Сириус радостно расхохотался, но глаза у него были злющие.

— Черт возьми, смотрите, кто здесь говорит о совести! Напомнить о Рождественских каникулах? Что ты там пиздел? — он легко толкнул Ремуса в грудь, но тот все равно отступил на пару шагов и тут же вспетушился.

— Я тоже о многом могу напомнить, Сириус! — прогремел он, наскакивая на него.

— Ну так давай? Или зассал? Или ты храбрый, только выгораживать эту шлюху? Может ты тоже на неё запал? Так ты попроси, она и тебе даст! Она всем даст! — заорал он на всю, широко раскинув руки.

— Бродяга! — угрожающе прикрикнул Джеймс, выпрыгивая между ними, когда побелевший Ремус шагнул к нему. — Лунатик, все, кончай! Успокоились оба, я сказал! — он растолкал их. — Мне так объяснить, или вы, мать вашу, остынете сами? — Джеймс достал палочку.

Ремус все еще тяжело дышал, но, взглянув на палочку в руке Сохатого, прикрыл глаза и отступил, прикладывая все усилия, чтобы успокоиться. Ему это было труднее, чем Сириусу, он вообще выглядел херово последние пару дней. Сириус отошел на шаг назад и рывком поправил куртку.

— Не трудись, Сохатый, — Сириус втянул носом воздух и бросил взгляд на перепуганного Питера. — Я бы его не тронул, он еле на ногах держится. А вот в полнолуние поговорим, правда? — он сузил глаза.

— Обязательно! — выплюнул Ремус.

— Обязательно, — с удовольствием прошептал злой Бродяга, еще разок огляделся, а потом со злостью отфутболил с дороги какой-то камень, и первым сошел с холма, ссутулившись и глубоко засунув руки в карманы джинсов.

— Забей, Лунатик, — сказал Джеймс, хлопнув тяжело дышавшего Ремуса по спине.

— Насрать, — буркнул он. — Пошли! — Ремус дернул плечом, поправляя сумку, и пошел за Сириусом в сторону деревьев. Джеймс громко хмыкнул, оглянулся на Питера, и они тоже потянулись следом.

Охотники сидели вокруг костров. Время близилось к ужину и у всех в руках были миски с едой. На вертелах жарились, источая божественные ароматы, упитанные лесные перепелки и кролики. В остальном лесу было уже совсем темно, а здесь яркий оранжевый свет огня заливал жаром деревья и землю, заставляя лосниться чеканные, небритые лица охотников. Отовсюду звучали раскаты густого смеха и звучащие наперебой голоса. Дирборн сидел в одной из групп и тоже ржал над чем-то, когда мародеры добрались до поляны.

Их появление не вызвало большого удивления, охотники уже привыкли, что они вечно шастают неподалеку. Дирборн взглянул на них, увидел, что они его ждут, оторвал напоследок большой кусок мяса от перепелиной ноги, и пошел к ним, на ходу вытирая жирные ладони друг о дружку.

— Ну что у вас, опять шляетесь затемно, м-м? — деланно-строго спросил он.

— О, парни, кажется папаша сейчас даст нам пизды, — протянул Джеймс в притворном ужасе.

— Так он же папаша, а не мамаша, Сохатый, нестыковка, — фыркнул Сириус, и все заржали, и Дирборн в том числе, пожимавший руки.