test

… Сидорову так наскучил журнал «Футбольное обозрение», что он отложил его подальше и занялся подсчётом количества мух, что крутились вокруг белого абажура лампы. Сержант достаточно быстро сбился, потому что мухи летали по всему кабинету, не дожидаясь, пока он присвоит им номера. Казаченко с Усачевым при помощи Белкина возились в изоляторе: разыскивали среди хаоса битого стекла и кусков штукатурки вразумительные следы «пришельца из космоса», что «абдуцировал» Объегоркина. Сидоров бы тоже к ним пошёл – интересно, всё-таки, но Пётр Иванович велел торчать у телефона: авось кто соизволит набрать их номер? Новый телефон блестящего красного цвета молчал, как красный морской окунь. Даже по ориентировке по Интермеццо никто не позвонил – неужели, никто ни разу нигде его не заметил?? Сидоров бы заметил сразу… Вспомнив об этом юрком воришке, сержант попытался заняться работой: напряг мозги и принялся размышлять, где и каким образом мог бы скрываться его давний противник Николай Светленко? Обычно Интермеццо либо маскируется под добропорядочного старичка, либо живёт в гараже и вылезает из него только по ночам. Последний способ «король воров» использует в крайнем случае – когда над его головой уже «клацают клешни милиции». Это выражение про клешни придумал не Сидоров – так говорил сам Интермеццо…

- Эй, Санчо! – это со скрипом отвалилась в сторону деревянная дверь и в кабинет к Сидорову просунулась башка Усачёва. – Слушай, брат, решётку там как динамитом вынесли… Стенка вся разворочена. Ты случайно взрыв не слышал? Ты же там в изоляторе торчал?

Сидоров отложил Интермеццо в «ПЗУ» и начал усиленно вертеть мозгами, вспоминая, что же он слышал перед тем, как в изолятор ворвался этот «мутант». Стук, грохот, лязг, звон… Хорошенький наборчик громких шумов, от которых вздрогнул даже стальной Недобежкин. Но нет, взрыва, Сидоров точно не слышал.

- Нет, не слышал, – отказался от динамита Сидоров, косясь одним глазом на маленькую, но отважную мушку, что с храбростью партизана уселась на лицо футболиста Рональдиньё, напечатанного на глянцевой странице журнала.

- Странно, – пожал плечами Усачёв. – Машина на второй этаж не достанет… разве что, автовышка, или кран…

- Звездолёт! – буркнул Сидоров. – Прямо из космоса. Скажи мне лучше, что вы там про Интермеццо накопали?

Усачев в ответ состроил «бровки домиком» и пожал плечами, мол, ничего.

- Ага, – буркнул Сидоров, понимая, что «король воров» милиции не по зубам.

- Пойду искать этого «бомбермена», – вздохнул Усачёв, и его голова пропала за закрывшейся скрипучей дверью.

Рука Сидорова машинально схватила футбольный журнал, но раскрыть его сержант не успел: в кабинете возник Пётр Иванович. Узрев Серёгина, Сидоров почти, что судорожным движением выдвинул первый попавшийся ящик стола и впихнул туда толстый журнал. В ящике уже лежало что-то, и поэтому над журналом он едва закрылся.

- Синицын был завязан с «Гогром»! – выдохнул Пётр Иванович и шваркнул на стол перед вздрогнувшим от неожиданности Сидоровым добытую у Людмилы Синицыной бумагу. «GOGR», – прочитал Сидоров самые большие буквы, а всё остальное прочитать не успел, потому что Серёгин выхватил бумагу у него из-под носа, замахал ею и забегал вокруг стола.

- Кажется, мы совершим прорыв! – выпалил Пётр Иванович. – Если удастся доказать, что Гоха – это Синицын…

- Даже если мы и докажем – он всё равно ничего не вспомнит сам, – вздохнул Сидоров, думая о том, как бы Пётр Иванович не обнаружил запрятанный в ящике футбольный журнал. – Вчера мне Карпец звонил.

- Карпе-ец?? – Пётр Иванович резко изменил курс, совершил пике и приземлился на дырявом стуле напротив Сидорова.

Повторно шваркнув бумагу из «Гогра» перед носом сержанта, Серёгин уставился на него так, словно собирался пролезть в мозг и прочитать мысли.

- И что же он тебе сказал?

- Ныл, что к нему завалил кто-то, двое чуваков незнакомых. Представились «Горгазом», а сами усадили на стул и усыпили, что ли…

«Они ничего не украли, – говорил тогда Сидорову Карпец. – Я ещё специально по тайникам у жены полазил, посмотрел, на месте ли деньги… Но деньги, им, кажется, были не нужны… – Сидорову вообще, показалось, что Карпец в истерике. – Я в сон какой-то провалился, а когда проснулся – их уже никого не было, а в голове у меня – алгебра за четвёртый класс, которую я уже и забыл давно!».

Прослушивая сообщение Сидорова, Пётр Иванович сидел и невольно скрёб пальцами затылок. Алгебра за четвёртый класс… С недавних пор Серёгин узнал, что заставлять «подопытного» вспоминать школьные учебники это стандартный метод всех гипнотизёров – милицейских и не очень…

- Вот что, – заключил Пётр Иванович, дослушав про Карпеца до логического завершения. – Сейчас покажем вот это Недобежкину, – он показал пальцем на бумагу из «Гогра», а потом к Карпецу съездим.

====== Глава 49. Открытие за открытием. ======

Недобежкин не спеша взял документ Синицыных в руки, повертел его, покомкал, посмотрел на просвет и даже украдкой понюхал.

- Хм, – хмыкнул он, наконец. – Интересное кино. «Заключение о результатах эксперимента номер 29А»… Где же он его взял?