test

Сидоров боролся с приступами дичайшего хохота, которые то и дело наваливались и уничтожали его милицейскую серьёзность, а Пётр Иванович взирал на двух «квакушек» достаточно грустными глазами и думал, что «синхрос» Ежонкова бессилен против колдовства «верхнелягушинского чёрта».

- Ква! Ква! Ква!

- Хватит! – у Недобежкина уже голова заболела – до такой степени устал он находиться в зверинце.

- А как же синхрос? – проныл оторванный от бесполезной работы Ежонков.

- Давай, капитана спасай! – буркнул Недобежкин. – И поспим хоть два часика, а то голова уже вот такая! – он приставил к своей голове обе руки, изображая, до какой степени она у него распухла.

Ежонков согласился с Недобежкиным, потому что не мог поступить иначе и, столкнув квакающего «чертёнка» со стула обратно к Сидорову, отправился выцарапывать из угла грызуна-Сёмкина. Сёмкин никак не хотел покидать угол и расставаться со своей полусъеденной фуражкой, от которой уже остался один козырёк. Когда Ежонкову наконец-то удалось укрепить беспрестанно грызущего капитана на стуле, тот вдруг перестал жевать, уронил искусанный козырёк на пол и задал такой вопрос:

- Когда завтрак?

- А вы не наелись? – осведомился Ежонков, наводя на подопытного гайку-маятник.

- Никак нет! – абсолютно серьёзно, как настоящий солдат, отчеканил Сёмкин.

- Вы спите, спите, спите… – повторял Ежонков до тех пор, пока Сёмкин не прекратил озираться и лепетать про завтрак. Какой ему завтрак, когда он умял целиком фуражку и обогатился калориями на весь следующий день?

- Каким образом арестованная выбралась из машины? – вопросил Ежонков, убедившись в том, что Сёмкин готов к откровениям.

Сёмкин дёрнулся, подвигал челюстями, как грызущий суслик, а потом – схватил в кулак болтающийся у своего носа галстук Ежонкова и отправил его в рот.

- Выплюнь! – перепугался Ежонков, отбирая галстук.

Однако «подопытный» Сёмкин вцепился в него мёртвой хваткой, и поэтому Ежонкову ничего больше не оставалось, как отдать галстук на съедение «людоеду». При виде доедающего чужой полосатый галстук капитана Сёмкина захохотали все – даже помрачневший Недобежкин, «попорченный» Девятко и арестованный белобрысый «чертёнок».

- Какой он, однако, прожорливый, – заметил Пётр Иванович, с трудом подавляя несолидное хихиканье.

- Ежонков, а ну закругляй эту комедию! – Недобежкин опять помрачнел и даже стиснул увесистые кулаки. – Давай, превращай этого пожирателя в человека, иначе я тебе в лоб засвечу!

- Ну, что я могу сделать?! – воскликнул Ежонков, всплеснув ручками и топнув ножкой. – Он у меня галстук сожрал, и что я могу сделать?!

- Ты у нас Кашпировский – ты и делай! – буркнул Недобежкин. – Только быстрее, а то я сейчас сам тут закукарекаю, от «полного счастья»!

Ежонков совершал некие пассы над «зачарованным» Сёмкиным, а вот Пётр Иванович в это время измыслил новую догадку: если Маргариту Садальскую забрал «верхнелягушинский чёрт» – а кто ещё наводит «звериную порчу»? – то он обязательно потащил её на «Наташеньку», где стоит его «панцер-хетцер». Надо бы предложить Недобежкину снова слазить туда – только не гнаться за тем, кто подвернётся под руку – он, кажется, отвлекает на себя внимание – а обойти вездеход и проникнуть туда, в самую суть.

Наконец, Ежонкову удалось добиться «очеловечивания грызуна», и Сёмкин сам выплюнул проеденный в лохмотья галстук и глянул вокруг себя осмысленными глазами.

- Где я? – спросил он, с явной долей ужаса взирая на валяющиеся у его ног «объедки» фуражки и галстука.

- В комендатуре, – устало вздохнул Недобежкин. – Скажите, что вы помните?

- Как ваш сотрудник подсадил к нам с товарищем полковником арестованную преступницу, – по-человечески ответил Сёмкин, ничего не жуя. – А потом – всё, наступила темнота. Очнулся здесь. Меня что, ударили по голове?

- Можно и так сказать, – согласился Недобежкин

- Сёмкин, будешь теперь в обглоданной фуражке ползать! – подал голос Девятко, чья фуражка была не менее обглодана. – Новую не выдам!

- Что? – неподдельно удивился Сёмкин. – Что значит – «обглоданной»? Кто мог обглодать фуражку? – он явно не понимал, о чём сейчас идёт речь и твёрдо знал, что фуражка несъедобна.

- Ты своими бивнями и обглодал! – рыкнул Девятко. – Сидел тут, лопал! Вкусно?

- А? – не понял Сёмкин.

- Всё, отставить! – вмешался засыпающий Недобежкин. – Пойдёмте досыпать, а завтра разберёмся, у кого тут бивни и кто тут что обглодал!

====== Глава 33. Подбираемся к тайне. ======