test

- А вот наш плотник, Гаврила Семёныч, видал, – продолжала Фёкла Матвеевна, привязывая Пегашика. – Он в грозу спрятался там, в доме этом. И тут чёрт прямо из-под земли появился. Гаврила Семёныч как выскочить на улицу! А дождь лил – о-го-го! Так и скакал бедняга пять километров пешком до самой хаты! Забился туды – три дня вытащить не могли. А потом, как двери сломали – нашли Гаврилу Семёныча. А он под кроватью сидит, иконы целуить да креститься направо и налево. А как его из-под кровати вынули, он так и сказал: «Чёрта увидал».

- А он жив ещё, плотник этот? – поинтересовался Сидоров.

- Гаврила Семёныч? Конечно, жив, – ответила бабка Фёкла. – Только умом тронулся. По хате своей чеснок да кресты развесил… Стал, как та старуха… Заговоры бурчит по углам.

- Скажите, пожалуйста, – начал Пётр Иванович. – А в сельсовете об этом случае бумага имеется?

- У-у, – протянула старушка. – Тогда головой у нас Медведев был. Отличный дядька – честный-пречестный. Он и бумагу составлял, и меры принимал… Но потом ни с того, ни с сего в рюмку стал смотреть и спился. Но сами люди так не спиваются. На него кто-то порчу наложил. Полгода, как нет его – замёрз под собственным забором. А потом нам из Красного нового голову прислали – молодого. Так с тем даже поговорить никто не успел – он свалился с мостика в Лазурное и – всё. Только галстук один нашли. Никто не знает, куда делся. В Лазурном и воды-то – воробью по колено, а всё равно утоп. Потом прислали ещё одного, Кренделёва. Так тот пожар в сельсовете устроил. Пол-архива сжёг и сам угорел. А сейчас у нас – Семиручко, такой мужик противный. Ты ему – слово, а он тебе – гав-гав-гав! – и выгоняет. Вы у него ничего не допроситесь.

- Ну, милиции он не имеет права отказывать, – сказал Сидоров. – Да… Вот, – сержант порылся в кармане. – Вы не знаете его?

Сидоров показал Фёкле Матвеевне фоторобот того, кого называли Тенью.

Старушка долго изучала фото, а потом покачала головой.

- Ой, – сказала она. – Так то ж – городской какой-то… В нас такие не водются. Не знаю.

- А где дом, в котором жил этот Гопников? – спросил Пётр Иванович.

- Далеченько отсюда будет. Я бы вас довела, да заморилась…

- У нас же машина есть, – сказал Сидоров.

- От, як добрэ! Зараз из витэрцэм!

====== Глава 2. Первая вылазка. ======

Пётр Иванович и Сидоров посадили бабку Фёклу в свою «Самару» и поехали через всю деревню к дому Гопникова. Пётр Иванович поворачивал, куда показывала старушка, а Сидоров на заднем сидении жевал чипсы с сыром.

- Он вин! – сказала Фёкла Матвеевна и указала вперёд.

Впереди показался дом. Высокий, старый, серый каменный дом с дырявой черепичной крышей и башенками. Большие стрельчатые окна зияют пустыми рамами. А уцелевшие стёкла – непрозрачные от толстого слоя пыли и грязи. Особняк окружён разваливающимися остатками булыжного забора. Там, где был сад – возвышаются сорняки в рост человека. Повсюду – следы запустения и бесхозности.

Было уже восемь вечера, но ещё светло. Где-то в непомерно разросшихся кустах весело чирикали птички.

- До темноты успеем, – сказал Пётр Иванович. – Саш, фонарик захвати!

- Уже взял! – бодро гаркнул Сидоров и включил-выключил большой красный фонарик.

- А я тут посижу, – проскрипела Фёкла Матвеевна.

Внутри было темно и холодно. Пахло сыростью. По стенам от потолка до самого пола тянулись длинные трещины, из которых вытекали капли влаги.

- Фу ты, чёрт! – послышался сзади выкрик Сидорова.

- Что случилось?! – резко обернулся Пётр Иванович.

Сидоров махал руками и тёр лицо.

- Да ничего, – пропыхтел он. – Просто в паутину впутался… Фонарик лучше зажечь.

- Ладно, зажигай.

Сидоров щёлкнул выключателем, и луч света скользнул по потолку. Вдруг раздался какой-то свист, прихожую заполнили чьи-то скрипучие крики.

- Ложись! – скомандовал Серёгин, и бросился на холодный и сырой пол. Сидоров упал за ним.

С потолка сорвалась целая туча летучих мышей и с противным свистом понеслась наверх, в темноту.

- Фу, какие страшные у них морды! – фыркнул Сидоров. – Брр! Да тут мох прямо на полу растёт! – буркнул сержант, счищая зелёный налёт с брюк и рубашки.

- Ладно тебе, Санька! – сказал, вставая, Серёгин. – Как думаешь, плотник, наверное, дальше прихожей не ходил?

- Да уж, – выдохнул Сидоров. – Ещё бы! Я бы тоже не пошёл дальше! Тут, наверное, все ступеньки прогнили. Как бы ни упасть… А-а-апчхи!

- Будь здоров!

- Сыро тут… Нет, здесь определённо никто не живёт.

- Наверное, остановился там же, где и мы сейчас стоим, – продолжал рассуждать Серёгин. – А ну, Сань, посвети-ка на пол!

Сидоров направил фонарик себе под ноги и повёл его к стене, пока не поймал в круг света явно обозначившуюся на мокром, осклизлом полу крышку погреба.

- У-у-у, да тут подвал! – сказал Пётр Иванович. – Теперь ясно, откуда появляется этот «чёрт».

- Тут замок, – протянул Сидоров.

Серёгин посмотрел на замок. Он был старый и ржавый, как будто его уже лет десять никто не трогал.

- Санька, принеси-ка лом из машины!

- Хорошо, – ответил Сидоров и побежал на улицу к «Самаре».

- Что такое, сынок? – удивилась бабка Фёкла.