test

- У, не хочу, меня Куздря бьёт! – завыл Грибок и на четвереньках пополз в угол камеры к нарам. – Чуть грызло не разнесла! А я ей тоже в рожу залепил, а потом камень взял, чтобы грызло ей припечь, а она меня как повалит, и давай утюжить булками… Всю печёнку отходила!

- Давай, давай, лезь молча! – подогнал его Сидоров.

Грибок залез на нары, а Маргарита Садальская, посмотрев на Серёгина, мол, спрашивая: «Не заразный?», медленно двинулась к ворочающемуся Грибку.

- Ему уже вылечили педикулёз, – сказал Садальской Пётр Иванович.

Маргарита Садальская молча проглотила слова Петра Ивановича и приблизилась к Грибку. Серёгин и Сидоров видели, как она достала из кармана пиджака маятник в виде гайки, привязанной на верёвочку, и, качая им перед носом Грибка, вводит его в транс. Решив, что Грибок «дошёл до кондиции» и готов к «парапсихологическому считыванию памяти», Садальская снова сморщилась и сказала:

- Всё, можете допрашивать.

Грибок спал с открытыми глазами. Серёгин и Сидоров подошли к нему поближе. Сидоров всмотрелся в его лицо. Теперь, когда бомжик «спал», не корчил гримас, не пел и не «камлал», он сделался до нельзя похожим на погибшего Эдуарда Кораблинского! Да, это он, только лысый!

- Как вас зовут? – спросил Серёгин у Грибка – Кораблинского.

Грибок дёрнул головой, пару раз хрюкнул по-свиному, из-за чего Садальская впихнула в рот таблетку валидола, а потом разинул рот и произнёс:

– Гриб… – он замолчал, снова хрюкнул, а затем выдал: – Я – Эдуард Всеволодович Кораблинский, мне 37 лет, родился в городе Докучаевске Донецкой области 12 января 1972 года…

- Вот это – да! – выдохнул Серёгин, услышав откровение Грибка. – Кажется… Где вы были в течение последнего года? – обратился он к Грибку – Кораблинскому.

- Ездил в Верхние Лягуши… – рассказывала освобождённая от «дьявольского» наваждения память Кораблинского. – В багажнике… автомобиля… Меня похитили… люди…

- Какие люди? – Серёгин подсунул Кораблинскому под руку ручку и клочок тетрадного листка. – Нарисуйте хотя бы одного.

Кораблинский схватил ручку, начал что-то малевать. А, намалевав, бросил ручку под нары. Серёгин выхватил получившийся рисунок, словно спасительную соломинку, и увидел, что «воскресший» Кораблинский выполнил техничный и качественный портрет… свиньи. Видимо, выборочный гипноз ещё не до конца выветрился из его головы, и Кораблинский не мог пока изобразить похитителя.

- Нельзя его больше в камере держать, – заключил Пётр Иванович. – Нужно отправить к Давыдовичу на излечение… Только чтобы не украли…

====== Глава 126. Таинственное посещение. ======

Пётр Иванович вызвал в райотдел Эвелину Кораблинскую. Найти её оказалось нелегко: после того, как Крекер с Додиком похитили её дочку, Кораблинская перебралась к своим родителям и запряталась у них, не отвечая на звонки. Сама Эвелина на связь так и не вышла. А Серёгин потратил почти что, целый час на то, чтобы убедить её престарелого и недоверчивого отца в том, что он не бандит «из шайки Рыжего», а следователь из Калининского РОВД.

Сидоров тем временем полез в сейф, желая разыскать диски, на которые Кораблинский записывал голоса бандитов, что угрожали ему. Сидоров взял ключ и хотел отпереть синюю металлическую дверцу сейфа и обнаружил, что замок поломан. Ключ утонул в замочной скважине, а сам замок просто вывалился и упал внутрь сейфа. Сидоров остолбенел. Секунду он стоял неподвижно, а потом выпрямился и пробормотал:

- Пётр Иванович…

- Что случилось? – Серёгин повернулся к Сидорову, потому что его испугал странный полушёпот сержанта.

- Кто-то свернул «проворотником» замок в нашем сейфе, – выдавил Сидоров, держа в руке уже не нужный ключ.

Услышав такое, Серёгин вскочил из-за стола, перевернув стул, и ринулся к пострадавшему сейфу. Замок окончательно и бесповоротно «погиб». Какой-то весьма косолапый «медвежатник» вывернул его «с мясом» универсальной отмычкой. Когда Сидоров прикоснулся к державшемуся «на соплях» замку, он выпал. И теперь в дверце сейфа зияла дыра. Серёгин открыл дверцу сейфа пакетиком, чтобы не испортить отпечатки пальцев, и порылся внутри. Как ни странно, ничего не пропало. На месте оказались и диски Кораблинского, и видеокассета с записью Мэлмэна и Сумчатого, пистолет Ужа, два пистолета Коли, накладные усы Додика, документы – в общем, всё, что там лежало, осталось нетронутым!

- Кажется, он искал не наши вещдоки, а что-то ещё, – пробормотал Серёгин, поднимаясь с корточек.

- А что? – удивился Сидоров. – Что ещё можно найти в нашем сейфе?

- Не знаю, – пожал плечами Пётр Иванович. – Нужно узнать, не залез ли он к кому-нибудь ещё.