Тесей

Тесей почувствовал, что вскоре он совсем задохнется и решил от безысходности ударить противника в лоб своим лбом. Больше нечем ему было сильно ударить, ведь руки его были к бокам прижаты мощным противником, ноги тоже были вплотную к ногам Керкиона. Но он медлил, колебался потому, что понимал, чем сильнее он злодея ударит, тем ему самому будет хуже, ведь у того лоб не менее крепкий, чем у него. Положение казалось совершенно безвыходным, и воздуха в сжатой груди оставалось все меньше.

Юный герой лихорадочно искал выход, и тут перед ним промелькнул бог счастливого мгновения Кайрос с его прядью волос, спускающейся на лоб, и он вдруг сделал то, чего сам от себя не ожидал. Он решительно отклонил голову назад и чуть вбок и изо всех сил ударил лбом элевсинского царя, но не в лоб, а в висок. Тесей это сделал потому, что ему на миг показалось, что Кайрос прикрыл своей единственной прядью волос лоб, как бы показывая ему, что бить надо не в защищенный лобной костью вражеский лоб. Но, если не в лоб, то бить можно было только в висок.

Судьба оказалась благосклонной к Тесею, ведь, если бы Керкион сам не поднял его над землею, то ему было бы не ударить врага в висок своей головой, слишком велика была у них разница в росте. У Тесея посыпались искры из глаз, и кругом пошла голова, но не напрасным удар оказался — страшные объятья вдруг разомкнулись, и великан стал медленно оседать, словно в начале падения высокое толстое дерево, с двух сторон полностью подрубленное топором.

Разгоряченный схваткой Тесей сначала не понял, что врага уже смерть багровая осенила. Поэтому он, хоть и шатался, словно пьяный, но все же успел ударил медленно падавшего Керкиона ногой, целясь в живот. Увидев, что противник не почувствовал удара и, оказавшись на земле, остался на ней лежать неподвижно, Тесей понял, что он победил и по установившейся недавно привычке, набрав полную грудь воздуха, дико заорал:

— Великому Тесею слава! Разбойник Керкион, сын Посейдона, мной умерщвлен, притом без оружия! Пусть слава о моем новом подвиге разлетится по всей земле всюду, куда солнца лучи проникают!

Тесей победил своего могучего противника не при помощи физического превосходства или оружия, а благодаря храбрости и искусству борьбы и, может быть, некоторому везению — у него очень крепким лоб оказался, а у Керкиона — слишком слабым висок.

По преданию, о котором рассказывает Павсаний, Тесей первый изобрел подлинное искусство борьбы и в дальнейшем от него берет начало наука, как надо бороться благодаря умению и знанию различных приемов; а прежде при борьбе полагались только на рост и телесную силу.

Некоторые старые элевсинцы рассказывают, что Керкион Алопу не закапывал в могилу, а заключил в подземную комнату. Тесей, якобы, освободил из темницы Алопу, которая давно не видела сияния солнечных лучей, и была не здорова. Узнав о смерти Керкиона, афинский охотник, воспитавший маленького Гиппофоонта, привез его на колеснице в царский дворец и отдал матери, которая после этого стала быстро поправляться. Тесей, прежде чем уйти, возвел юного Гиппофоя на аркадский трон.

87. Эринии преследуют Тесея

Отправив столько в мрачное царство вечно угрюмого Гадеса людей, промышлявших преступленьем на большой Истмийской дороге, юный Тесей вместо заслуженной гордости вдруг перестал есть с аппетитом и крепко спать.

Юноша стал совсем мало есть, и это его сильно беспокоило. Он знал, что великий Геракл, могучестью и доблестью всех превзошедший, всегда имел такой хороший аппетит, что даже обижался на свой желудок, называя его проклятым из-за того, что он много тяжких страданий людям приносит, особенно, в скитальческой жизни. Ему же после первого убийства разбойника Перифета, и самое вкусное жареное мясо в глотку не лезло, он ел в основном лишь плоды — яблоки, сливы и оливы с попадавшихся по дороге деревьев и от случая к случаю — немного сыра и черной похлебки с горстью миндаля. После последнего убийства Керкиона ни похлебка, ни сыр в горло совсем не лезли, и он ел и то через силу одни попадавшиеся по дороге плоды.

Начиная с первого убийства, все чаще ночами Тесей либо глаз совсем не мог сомкнуть, либо его преследовали страшные ночные кошмары. Три отвратительных старухи с синими волосами, перевитыми змеями, и с глазницами, из которых текла кровь неотступно преследовали его, как только ему удавалось заснуть, и он часто в ужасе просыпался. Старухи были одеты в черные хитоны с красными поясами и держали пылающие факелы и отравленные бичи. Из страшной пасти чудовищных старух торчали окровавленные языки, и доносился злобный собачий лай похожий на вой. Настигнув в этих снах Тесея, они нещадно хлестали его пропитанными ядом бичами, и юноша просыпался с болью в голове и в холодном поту.