Тесей

— Я здесь из-за аргосского Адраста. Ведь он теперь у вас, и царь Креонт вас просит до заката его отсюда выслать, разорвав заклятие повязок скорбных и ветвей оливы. А главное — все мысли о том, чтобы забрать из Фив тела убитых силой вам лучше навсегда оставить. Подумай хорошенько, ведь ты за мужей, восставших на богов, вступиться хочешь. Их погубила дерзость, а ты тела их нечестивые хочешь похоронить. Да разве ж не поклялся надменно Капаней, к стене приставив сходни, город наш разрушить, хотя бы бог того не допускал? И что теперь? Ты скажешь, что смерть, молнией его испепелившая, не была достойной карой для наглого и дерзкого героя? А не сама ль земля разверзлась, чтобы принять в свои глубины гадателя Амфиарая, вместе с лошадьми? И разве другие воины с раскроенными головами под стенами фиванскими не пали? Если лучшим себя судьей не мнишь ты, чем сам властительный Кронид, признай, что злых он покарал как должно, и трупы нечестивцев лежат без погребенья справедливо. Поэтому еще раз повторяю кратко: через меня наш царь Креонт тебе вступаться за Адраста запрещает.

— Не знал я до сегодня, что мне Креонт — начальство или, что Фивы так могучи, что могут приказывать Афинам… Я войны не разжигал, к походу Семерых на Фивы не причастен. Погребенья оставшимся телам на поле битвы я хочу, и только. Похорон мертвых требует закон древний Эллады. Где ж тут несправедливость? Аргос конелюбивый был, по-твоему, неправ, затеяв тот поход. Ну что ж? Он землю покрыл за то телами убитых своих граждан. Вам, нападенье отразившим, — слава, им — позор. И, значит, по справедливости, все квиты. Теперь же вы должны дать мир погибшим, пусть вернется их дыхание в горний Эфир, а тело в землю. У нас есть древний аттический закон: кто увидит непогребенное человеческое тело, под страхом сурового наказанья должен бросить на него хотя бы горсть земли, хоронить же следует лицом к закату. Не только Аттику, вы всю затронули Элладу, лишая мертвецов могил. И бойся на страну свою навлечь несчастье, нарушив справедливость, ведь Зевс ее защитник главный. Итак, к чему ж пришли мы? Еще раз повторяю: дайте земле предать тела убитых, делом божьим заняться не мешайте несчастным матерям и вдовам, а если нет, то я вызволю их трупы силой. Никто не скажет, что закон божественный и древний нарушен был, и Афины при мне остались к нарушенью не причастны.

— Не получить тебе добром от нас аргосцев, как ты желаешь. Если хочешь, то испытай, покойны ль нивы древних Спартов?

— Такой ответ предвидел я, и потому мы собираемся уже в поход! Я поведу афинских воинов на землю Кадма, к его твердыне семивратной, древней. И войска нам огромного не надо, ведь кто стоит за правду, тому одно лишь важно — чтобы бессмертные с ним рядом были. Великий Зевс да святая Дике одни даруют нам победу.

Сказал Тесей с улыбкой просветленной. Он, вспомнив оракул о месте погребения Эдипа, стал надеяться на легкую победу, хотя и не верил в него до конца.

150. Битва афинян и фиванцев [82]

Лишь только блестящие и чуждые обмана лучи светила Гелия поля Кадмеи осветили, как афиняне по оружию на три отряда разделились. До самого Исмена, говорят, тяжеловооруженные пешие гоплиты простирались, края древней Кекропии питомцы, — и шлемоблещущий Тесей в их голове на правом фланге стал. Против Ареева ручья тянулись боевые колесницы, и, наконец, у гроба Амфиона стояла кавалерия и строй афинский замыкала. Возле стен позицию фиванцы занимали, загородив свой страшный приз — мертвые тела, из-за которых началось новое сраженье.

И тут, перекрывая шум, прозвучали, как гром для всех, простые, ясные слова Тесея:

— О воины афинские, на миг замолкните! И вы прислушайтесь ко мне, фиванские отряды! Мы за телами павших здесь аргосцев, чтоб их похоронить — мы защищаем право, всем эллинам священное, — ничуть мы не хотим вас убивать. Отдайте трупы аргосских воинов для погребенья, и никакой войны не будет.

Не внял Креонт надменный Тесея мирному призыву. Упорно и в молчанье его войска хранили грозный вид. Тогда открылся бой с военных колесниц. Вот смялись все, поправ ровный строй, вот копья уж скрестились, и стрелы полетели. Пыль черная столбами к небесам вздымалась. Кровью залитые бойцы слетали с колесниц, бездыханные падали на землю гоплиты.

Креонт, заметив, что всадников успехи становятся для строя все грозней, хватается за щит, командуя фиванцам всем идти в атаку. Время зря и шлемоблещущий Тесей не потерял — и он открыл движенье, блистая доспехов медью и потрясая султаном шлема. Строй на строй, бегут, сшибаются, резня и рукопашный бой повсюду.

Кричали все: Алала! Креонт вопил:

— Фиванцы бейте их! Тесните афинян от наших стен!

И доблестно фиванский люд сражался, бойцы не слабые потомки воинов, восставших из зубов дракона. И вот на левом фланге афиняне подались и стали отступать, но правое крыло Кадмейское вдруг побежало.