Террористы

– Я проводник, – сказал трубадур. – И добро пожаловать в город Аркаим, Максим сын Павла. Ты вызван Творцом.

Ландо не стал выяснять, откуда проводнику известно имя его. Это было бы уже совсем в традициях немецких сказок, а он не любил немецкие сказки: они почти всегда заканчивались назиданием. Волновало другое: не попал ли он на тот свет?

– Простите, я не умер? – спросил Максим.

– Ничего случайного в пространственно-временном континууме не происходит, – сказал проводник. – А потом, что ты называешь смертью?

– Прекращение жизнедеятельности организма и биологического обмена веществ, – без запинки ответил Максим. – Это я у Сеченова прочитал.

– Занимательно! – Незнакомец снял колпак, улыбнувшись. – Мы тут за много тысяч лет не смогли понять, что такое смерть, а какой-то Сеченов… Ну, ладно. – Он протянул чашу синего стекла. – Прежде всего, тебе следует успокоиться. Выпей.

– Еврейский молочный ликер? Казахская арака? Мексиканская текила? – гадал Ландо, разглядывая жидкость на свет.

– Это хаома золотоглазая, – ответил проводник. – Ее готовят из хвойного растения, эфедра, и разбавляют козьим молоком. Это придумал я.

Максим, которого давно мучила жажда, припал к сосуду и осушил его до дна.

Сначала ему показалось, что в голове завелся муравейник. Но вслед за этим неприятное ощущение исчезло, мозг заработал чисто и ясно.

Они пошли по коридорам, переходам, галереям, то поднимаясь по лестницам, то снова спускаясь вниз, пока не распахнулись очередные, – Ландо сбился, какие по счету, – двери в просторный зал.

По обе стороны стояла аппаратура неизвестного назначения. Изнутри своды зала казались прозрачными, над ними мерцали созвездия. В центре высился большой телескоп, а в торце, выложенном плиткой, Ландо увидел стол, изготовленный из зеленого минерала, напоминающего малахит. За ним сидел голубоглазый человек со строгим и спокойным лицом.

Когда проводник, поклонившись, удалился, человек внимательно оглядел Ландо.

– Привет, Максим сын Павла!

– Здравия желаю! – отозвался штабс-капитан. – С кем имею честь?

– Ормазд.

Ландо задумался: имя показалось ему знакомыми.

– Авеста? Индоиранская протокультура? Вы древние арии? Я в Персии?

Ормазд встал из-за стола, и штабс-капитан увидел, что бог одет в хорошо сшитый и дорогой костюм, какие можно заказать разве что в Париже.

– Ваши археологи все перепутали. Они думали, что арии разделились на иранскую и индоиранскую ветви между Индией и Персией. Но это случилось на территории, которую вы называете Россией. Твои земляки откроют Аркаим на Южном Урале, на рубеже двух эпох. И тогда убедятся: все произошло наоборот.

– Но мне неизвестно о таком открытии, владыка. Какой у вас тут год?

– Три тысячи девятьсот пятидесятый до новой эры. Это по вашему, весьма путаному летоисчислению. Вы же отсчитываете время от рождения Христа, а мы – от окончания всемирного потопа. И, пожалуйста, не называй меня владыкой.

– Извините, вы больше похожи на профессора, чем на бога, – попытался шутить Ландо. – Учителем можно? Мне кажется, очень по-домашнему.

– Внешность не при чем, – серьезно сказал Ормазд. – Я создатель всего сущего. И, поскольку ты мною избран, нужно определиться. Я настоял перед амахраспандами, чтобы выбрали тебя. Так что либо ты следуешь идеалам Воху Маны, то есть благому помыслу Неба, либо служишь Ариману, будь проклято чрево тьмы, его породившее. Имя у тебя звучит по-аркаимски неблагопристойно: Максим сын Павла… Фу! Может быть, наречь тебя Тазиганом?

– А что такое Тазиган?

– Озеро было такое. Там верблюдов купали. Теперь высохло давно.

Максим заколебался.

– Удачно ли это, Учитель, когда тебя называют в честь высохшего озера, где к тому же купались верблюды?

– Не каждому же удается получить имя от самого Творца. И при этом, заметь, как удобно. Никакая фамилия не нужна.

– Нет, мне моя фамилия нужна! Перестаньте, пожалуйста! Я дворянин! Я желаю остаться Максимом Павловичем Ландо!

– Смешно! Не кричи только! Попадешь в резонанс, мозаика на стенах отвалится!

Не очень-то похоже на смерть, подумал Максим. И не сон. Ему такие сны еще не снились.

– Ты, Максим, должен будешь ко многому привыкнуть. Здесь не небеса и не Олимп, как думали, к примеру, чудаки-эллины. Аркаим развился из предгоризонтной обсерватории. Теперь это межгалактический центр.

– Вы астроном?

– Точнее, астрофизик. Но не только. Главная задача Аркаима – управление потоками Времени. Ты здесь потому, что нами решено создать отряд корректировщиков.

– С какой целью?

– Слишком много негодяев скитается во Времени. Есть такие, кто произвольно изменяет причинно-следственные связи. А потом начинается… То какое-нибудь ничтожество президентом изберут, то войну начнут не там. Из-за этой неразберихи уже сил нет метаться. Дьявол Ариман, конечно, радуется. Для него нет ничего лучше, чем разрушить мировой порядок.

– Это такая работа, да?